Анна Брэдстрит - Поэзия США

В пустыне
Некто голый, звероподобный
Сидел на корточках,
Держал в руках свое сердце
И ел его.
Я спросил: — Что, вкусное? —
Он ответил: — Горькое — горькое,
Но мне нравится,
Что оно горькое,
Потому что это мое сердце.

Господь построил корабль мирозданья тщательно.
Со всей искусностью величайшего мастера
Сделал Он корпус и паруса,
И руль держал Он в руках,
Собираясь его приладить.
И стоял Он гордо, любуясь своей работой.
И тут, в роковую минуту, что-то случилось,
Бог повернулся взглянуть, в чем дело,
Корабль улучил момент и, ловкий, лукавый,
Тихонько-тихонько — шасть — и скользнул со стапеля,
И, навек оставшийся без руля, пошел по морям,
Блуждая причудливыми путями,
Совершая странные эволюции,
Следуя самым серьезным образом
Дуростям ветров.
И были многие на небе,
Смеявшиеся над этим.

На Небе
Маленькие травники
Предстали пред Богом.
— Что вы сделали в жизни? —
И все травинки, кроме одной,
Начали бойко расхваливать
Свои добродетели.
А одна стояла поодаль,
Смущенная.
И Бог спросил ее:
— А ты что сделала в жизни? —
— Господи, — отвечала травинка, —
Если я хоть когда
И сделала доброе дело,
То теперь ничего не помню. —
И Бог во всей своей славе,
Восстав с престола, сказал ей:
— О лучшая из травинок!

Звучал багряный гул войны.
Земля чернела и чахла;
Женщины плакали;
Дети бежали, ошеломленные.
Один человек не видел, в чем же тут смысл.
Он спрашивал: «Ради чего?»
Зашумел миллион желавших ему объяснить.
Такой был нечленораздельный гвалт,
Что смысла не было слышно.

Предо мною,
Миля за милей,
Были снега и льды и жгучий песок.
Но взглядом я досягал из этих пределов
До бесконечно прекрасных мест;
И мог я увидеть ее, во всей красоте,
Гуляющую под сенью деревьев.
Когда я глядел,
Все исчезало,
Кроме нее и этих прекрасных мест.
Когда я глядел
И, заглядевшийся, грезил.
А потом опять предо мною,
Миля за милей,
Были снега и льды и жгучий песок.

Человек гнался за горизонтом,
Горизонт от него ускользал.
Я увидел, встревожился
И сказал человеку:
— Это немыслимо,
Ты никогда…
— Врешь! — крикнул он
И продолжил погоню.

Многие каменщики
Сложили огромный кирпичный шар
На вершине горы.
Затем они спустились в долину
И обозрели свое творенье.
— Величественно, — сказали они;
Шар им нравился.

И вдруг он покачнулся
И покатился на них
И мгновенно всех раздавил.
Но некоторые успели взвизгнуть.

Человек увидал в небе золотой шар;
Он полез за ним
И в конце концов добрался к нему —
Шар был глиняный.

И вот что странно:
Когда человек вернулся на землю
И опять посмотрел в небо,
Там был золотой шар.
И вот что странно:
Это был золотой шар.
Клянусь небом, это был золотой шар.

Я блуждал в пустыне.
И воскликнул:
«Господи, возьми меня отсюда!»
Голос промолвил: «Это не пустыня»;
Я воскликнул:
«Да, но —
Этот песок, этот зной, этот пустой горизонт»,
Голос промолвил: «Это не пустыня».

«Думай, как думаю я, — сказал человек, —
А иначе ты гнусная тварь:
Ты жаба».
Подумавши немного, я сказал:
«Пусть уж я буду жаба».

Друг, твоя белая борода уже до земли.
Что ж ты стоишь, уповающий?
Уж не надеешься ли узреть это въяве
В свои ветхие дни?
Уж не надеешься ли узреть
Своими дряхлыми глазами
Триумфальный марш справедливости?
Друг, не жди.
Уноси свою белую бороду
И свои дряхлые глаза
В более благоприятные страны.