Анна Брэдстрит - Поэзия США

Это все Андалусия, страна тишины,
Покрывшей всю землю после войны,
Здесь ветры безмолвны — едва шелестят,
Ни звуки, ни речи здесь не слышны —
Все падает в недра пустой тишины.
Но как молчаливые взгляды разят
Здесь, на дорогах этой страны,
Одетой плащом глухой тишины!..

Андалусия, близится время — рванет неистовый ветер,
Покачнется Франко, когда земля поплывет из-под ног;
И на Темзе, далекой и шумной, и всюду на белом свете
Вздрогнут тираны, почуя, что их кончается срок.

Великий стремительный ветер над планетой промчится,
Взорвет тишину, и сквозь грохот послышится речь.
Вставай, моя Андалусия, загуди, как огромный улей,
Край серебра и зелени, стряхни тишину с своих плеч.

Это все Андалусия, страна тишины,
Покрывшей всю землю после войны,
Здесь ветры безмолвны — едва шелестят,
Ни звуки, ни речи здесь не слышны —
Все падает в недра пустой тишины.
Но как молчаливые взгляды разят
Здесь, на дорогах этой страны,
Одетой плащом глухой тишины!..

Расскажите о них,
По-испански не знавших ни слова
Сначала; неумелых, с трудом постигавших искусство
войны —
Сначала:
как стрелять, как в атаку ходить, как отступать,
Как убивать, как смотреть на убийство. —
Сначала.
Расскажите, что были наивны,
Что не сразу привыкли к грубым лицам и резкому тону
команд.
Расскажите, как они молоды были;
Изможденные — в окопах,
Убитые — под оливой на склоне холма.
Все молодые: в бреду, в лихорадке,
Ослепшие — в госпиталях. Все молодые.

Расскажите о них, они были так молоды,
И слишком многого они не знали еще.
Всё скажите о них: были добры, человечны;
Это — чистая правда.
Ну а теперь
Расскажите о тех — знаменитых, великих,
О вершителях судеб;
Они были заняты делом: они продавали, они предавали,
Заключали фальшивые сделки, хитрили,
не брезгуя шантажом;
Брали взятки, свои проводили законы,
Лгали в статьях, в документах, в газетах;
Проливали притворные слезы,
за горло хватая людей. А они,
Молодые,
Все узнали, сражаясь; все поняли, умирая.

Те же, кому повезло, кто остался в живых,
Те вернулись домой, они возвращались к миру.
Но не было мира.

Теперь и о них расскажите:
Они далеко не молоды, но истинной благости мира
им никогда не узнать
в этом мире обмана, рожденного страхом.

Но что они знали — то знают,
И что они смели — то смеют.

Не шелохнутся ружья, Джо.
Все кончено. «Повинен в убийстве», —
Сказали присяжные. Поздно уже начинать
Все с начала. Слушай, Джо, как читает капеллан:

Господь наш Иисус Христос,
обещавший по доброте Своей блаженство
злодею, который смиренно покаялся
в грехе своем

подними же голову,
Джо; вспомни свою песню,
Что в тюрьмах пели мы, повсюду
В Соединенных Штатах, и спой ему:
«Я вам хочу представить
Того, кто Звездно-Полосатый Флаг
сумел прославить.
На голову он крепок
что твой мореный дуб,
Зовут отца святого
преподобный мистер Глуп» [110] Мистер Глуп — герой, точнее, антигерой одноименной песни Джо Хилла. .
Вспомни, Джо:
«Ты взял мой кусок,
Чтоб подохнуть я мог…
Камень на шею и без колебаний
в воду —
Сделай это, дружок, за Свободу».

Прошу Тебя, обрати на меня
милосердный взор, который

а с другой
Стороны, мы скитаемся в лесах
От Канзаса до побережья, скрючиваемся
под вагонами бесконечных
товарняков; а под колесами пролетают
Сент-Джоаким и Омаха — «лето будет раем
бродягам и лентяям », — где мы только
не были, чего не видали.
Отвоевывали Запад для благонамеренных граждан,
Доводили до кондиции ячменное пиво,
Там — за жнецов, здесь — за дровосеков,
сегодня Айова, завтра Орегон.
Господи, какое небо! а кофе во фляге
Смакуешь, как вино. Эта земля —
наша возлюбленная. Как прекрасны
Ее зеленые волосы, ее высокие девственные груди,
которые
Не что иное, как Скалистые горы в дождливый день.
Любить ее маис и хлопок,
Виргинию и Огайо и засыпать
С этой любовью, с этой любовью —
Как расцвела вдруг Алабама! — засыпать,
Зная силу этой любви. О Миссисипи, великая мать,
Несущая воды сквозь наши сны.