Владимир Аристов - Открытые дворы. Стихотворения, эссе

Обе синхронно отерли глаза
при пробужденьи
от слез или снов

И продолжали молча играть

… и все романтические сны

хоть и на этой трезвой жирной почве юга

здесь круговая панорама —
видны лишь грозовые отсветы гигантов

Все дождевые мельницы вдали, пронизанные солнцем

Отсюда с вознесенной квадратной галереи

Дома, вершины

И шапочки людей
видны

машины осенние что устье улиц устилают

Земля почти необитаема
еще не появились люди

Способные ее узнать

Открыть ее среди звенящих Индий
ту Индию людей,

Идущих где-то там внизу среди
деревьев
невидимы
они скрываются в Middle и Down Town’е
они незримы лишь контуры их как эти башни
грозовых гигантов на горизонте
сквозь облачную лазоревую мглу

благословенный горизонт тетивой натянут
и тут же отступает лишь ты пытаешься
приблизить или выпрямить его

есть сон о дне, который был уже
и значит состоится
о стране, где мы летели
в нежных неживых полях
сумрачных и солнечных
со смолками во рвах
мы в путь открыты, чтоб себя открыть.

Он построил на даче
карточный дом на песке —
легкий он, опирается на песчинки
и поэтому прочен

Ветер или огонь —
лишь одни
могут смахнуть его рукой со стола
но остальные – нет
читая эту притчу знаков и букв

Он играет в канасту
зазывая соседей, которые не идут
будто он затягивает их
в болотную политическую игру

А на самом деле
он чувствует в той игре —

когда руки его говорят другим —
прозрачность денег и вещества
проницаемость лиц
и благо, что можно жизнь свою раздарить никому.

Мимолетен бросок этих глаз
В тех, кто безгласен.

Они в метро спускается, чтобы спать
Вместо глаз – открытая пасть

Это они в кацавейке вповалку
А глаза – ресницами сшитые щелки
В зловонном вагоне метро кольцевого

И заросший след от часов на запястье

Все под палубой тихо, а наверху – сон

В чистом безденежьи нашем
Что-то от этих снов
Явь чистотельна, как сон их прост

Сон санитарный с белозубым оскалом
До оскомины повторяемый след

До изнеможенья у какого-то моря марсельского, куда
в купоросную синь рукой дотянулся ты

Что же мы делаем, повторяя:
Не марай их моралью
Деньгами не сори
Между лузги и пылинок
И высыхающих быстро их вздохов.

Ненависть снег.

Ты оставил свой планшет у ручья
И гео-молоток с протяженною рукоятью

Сквозь туман плексигласа
Говорящая карта видна
И тетрадь слюдяная

Здесь у воды
Приоткрылась мне
Книга твоя слюды

Не слова в ней
А люди видны
В неподвижной прозрачности

Я на ощупь искал ее
в комнате вашей забытой
и на пыльных равнинах книг —
неземной пейзаж ее
от уреза страницы
словно долгие волны земли Забайкалья

Но здесь у журчанья невидимого ручья
мне случайно открылась
тобою забытая книга слюды
и прозрачней открытия в мире нет

В ней остались люди, лишь чистые их следы
здесь иссякли прошлые слезы
и нет воды

Эти люди тверды
но прозрачны, как сплоченные листья слюды
Бесконечно тонок их свет
И у каждой страницы
есть время и место

Перелистать словно рощу
Или волны реки
Эту книгу
Слеза за слезой
Перечислить весь век

Хватит вам!

искать и кричать уж на весь ваш век

Чтоб пустым он остался, —
чтоб иссяк, – не осталось ни слезы ни одной

И тогда начать свето-образ отца

Не раскрытую память
я начинаю читать
Но в твою нераскрытую весть
вхожу, как в тетрадь
Где молчание есть твое обо мне

Чтобы ты начался здесь и сейчас
когда тихая весть световая уходит от нас.