Владимир Аристов - Открытые дворы. Стихотворения, эссе

где-то в середине 80-х…
в мае в один из дней твоего рожденья

вспомнил сейчас… потому что прочел у Кавафиса
упоминанье об Аполлонии Тианском

верно…
я тебе подарил «Жизнеописание Аполлония»

был я единственный, кто пришел тогда
к тебе
ты отвечал вкрадчиво
что день рожденья не празднуешь
но если зайдешь буду рад

начал читать ты с тех пор
жизнь Аполлония
в которую я перестал заглядывать уже в лифте
и затем не смотрел

потому что она в надежном взоре
и читаешь ее только ты

теперь ты ушел – и я знаю
что книга открыта и мне
просто теперь я могу приподнять эти строки
полные тайн и чудес

Но что есть не стоящие одного
слова истинного другого
чудеса и тайны?

и все же все то, что хранили глаза твои
на оборотной стороне
взгляда —

попробуем собирать – твое зрение
рассеянное для нас
(пусть на странице описания жизни)
затерянное среди ясеневской листвы

Прикрывая глаза, я отчетливо вижу твой свет.

Белого превыше собора – в небо
твой падает взор

нет у паденья, паренья такого

дна

ангелы не падают в небо

ты сейчас – именно то, что ты видишь
значит мгновенно мы совпадаем

– головокружительна глубина —

взоров падением в небо все выше —
все вниз

там где борозды

санных полозьев узор
иль самолетные межи

дай говорить
перечить

все здесь едино но не одно

безмолвие нынешнее твое

там за самолета пахотой, пахтой
среди бела инея небо еще синей

отрешенность совместна наша

но предначертано мне иное
отделяясь словно во сне

уходя белогривыми величественными садами
фигурами накрененными на краю балюстрад

уклонение в это время невесомости взгляда

благодарность

за видимое твое безмолвие
единокровности новой сродни

– Ah! Seigneur! donnez-moi la force et le courage
De contempler mon coeur et mon corps sans dégoût!

«… на “ferry” поплывем»

– так они проговорили?

да, не на Киферу… лишь созвучие…

словно исполняется обещанье уже забытое —

поездка на острова

наверное, почти блаженных

плаванье
на этот остров Кеджо? – так кажется?

да, мы плывем на Cozy-island —

от берега песчаного пойдем
где у гостиницы силуэт пробитый Афродиты
в плоском граните
сквозь который видны
морское солнце и край далеких островов

октябрьское скольженье
по волнам
в Восточно ли Китайском или Желтом море

все обещания исполнены
мы движемся
мы неподвижны

на пароме словно в ладье с огнями по бортам

память прерывается в этом томительном
мутно-зеленом море

да, на острова блаженных…

«А вот и остров Кеджо…»
рождался он из моря, как призрачный нарост
под звук мотора с перебоями
как точка мечты разросшейся вдруг до огромной правды

обитаем все-таки, заселен этот остров-порт

пустоты знобкие Кореи:

между сопок, между деревьев, между людей
прохладно как-то

зябко
под ветром
и взгляд кружится меж дальних сосен
спускаясь к морю

но посредине острова есть снова остров

и там на сопке
обнаженной

Преувеличенный заведомо
на осеннем взъерошенном склоне
вздыбленный танк сквозной

через который единственный вход туда…

то не был лагерь смерти

лишь место ожиданья скорбного (под эгидою ООН)
окончания войны
когда умчит на родину китайцев-северян
черный паровоз
как
завершение того темного входа в танк

за две недели… до твоего рожденья
началась неведомая война в Корее