Борис Большаков - Бегут мои часы

«Каждый прокладывает себе дорогу в жизнь: беспомощный птенец разрушает скорлупу своего овального особняка, родник преодолевает преграды, молодая берёзка сквозь тяжёлый асфальт тянется к Свету. Тернистый путь сопровождается сердечной болью, но после мрачного тумана обязательно появятся звёзды.

Что сделать? Поставить знаки «Остановка запрещена»! Переломить ход обыденной жизни! Двигаться вперёд! Проложить дорогу к Небу!

Винить кого-то в своих проблемах просто. Сложно – найти выход, а ведь он определённо есть. Главное, не опускать рук, быть этим родником, этой чистой водой, которой не страшны преграды…»

Всё только начинается.
Пока – один шажок.
И только распускается
невиданный цветок.

И только разгорается
спасительный костёр.
Пегас ко мне является —
приятный визитёр!

Такая энергетика!
Накал страстей таков!
Великая Поэтика
зовёт учеников.

Иду навстречу Светлому,
почти что без потерь.
Здесь даже безбилетному
всегда открыта дверь.

<14.07.05>

На бумагу ложится строка.
Лишь она – понимает и ценит…
Верю, мне никогда не изменит
белизна чернового листка.

Сам дорогу свою выбирал,
сделал, видимо, правильный выбор.
Не прельстил меня странный верлибр.
Проза – тоже не мой идеал.

Снова, душу слезами омыв,
новой строчкой пытаясь согреться,
поджигаю замёрзшее сердце.
Молча жду оглушительный взрыв…

<2004>

Я завидую поэтам,
точно знающим свой путь.
Вряд ли стану Блоком, Фетом…
Затеряюсь где-нибудь.

Только – верю, где-то рядом
есть заветная строка!
Та, что станет сладким ядом,
та, что будет на века.

<10.08.05>

1.

Очарован белой летней ночью…
– Знаешь ли, поэзию любя,
извини, поддамся многоточью.
Пусть другие пишут про тебя.

– Ничего, оставь свои заботы,
отвлекись, заставь себя уснуть.
Целый день в душе играли ноты:
ночью – можешь просто отдохнуть.

2.

И снова – ночь.
И снова мне не спится.
Душа болит и рвётся сочинять.
Но жаль, что вдохновенье, как зарница,
слегка сверкнёт,
и – скроется
опять…

<18—19.11.02>

Стихи в чужой тетради
всегда мне травят душу.
Скажите, Бога ради,
я грусть свою разрушу?

Увижу ли я строчки
в нечерновом формате
стихов, моих до точки ,
в такой чужой тетради?

<2005>

Сгорят черновики —
обратно не вернутся.
Движением руки
легко стихи порвутся.

Последние штрихи,
последние, но всё же…
Печальные стихи,
опять одно и то же.

Во мне, наверно, лёд!
Жестокий я… Жестокий!
Бумажный самолёт
несёт на крыльях строки…

<2005>

Нет, бумага не сгорела
в этом дьявольском огне!
Не сгорела, не истлела,
как того хотелось мне!

Только сердцу стало хуже,
словно выпил горький яд.
Я не Мастер… Почему же
эти мысли не горят?

<2005>

Молчит сердечко. Не поёт.
Душа в груди не бьётся.
Мой разум рифму выдаёт,
а строчка не даётся.

Десятки раз писать стихи
навеки зарекался,
но, словно пахарь без сохи,
без строчки задыхался.