Борис Большаков - Сердце трубадура

Но жизнь – почём? – удручена,
бытийной порчей омрачённа:
жить по закону драчуна —
звучит смешно и обречённо.

Мой друг – изысканный жираф…
Ох, до него скорей дошло бы,
что рвутся галстук и рукав,
УК РФ и высшей пробы
большие цепи – лишь для нас…

Ох, самому поверить мне бы,
что неспроста натянут глаз —
во благо озёра и неба!

Борьбой чины увлечены,
и все – принципны и оружны,
и не скрывают драчуны,
что руки здорово натружны…

Ещё бы – глянь! – туда-сюда —
легко ли! – вон! – бревно волочит,
и – как российская беда —
под номер три встаёт
и др…

26.11.18

Кто не преуспел, тот лезет в критики…
Митинги шумят и протестуют:
без стыда и совести – политики —
и без нас – неправильно воруют!

12.06.17

Небрежно обклеена Родина
словами «заказано», «продано»,
и облик её изуродован,
и тряпка на белом лице…

Обриты, опатриочены —
и срочник, и полномоченный,
и новости, будто пощёчины,
и дышится, будто в кольце.

Возможности – ограничены,
и молодость – обезличена,
и старость – из памяти вычтена,
и будущее – котлован,
где вам, сыновья и дочери,
уже уготована очередь,
и самые мелкие дрочеры
клешнями залезут в карман.

Простите, отцы и матери,
детей – сорванцов-ломателей
и вечных бумагомарателей,
и – отпустите их…

Живите – и долго, и счастливо,
пусть будет – и хлебно, и маслено…

Но, чтоб не нести напраслину,
я завершаю
стих.

<���декабрь, 2017 … 10.07.18>

Небо, небо, лей…
Небо, не болей.

Двери и замки —
в наших головах,
мытые водой,
кровью и вином,
в собранных годах,
будто в кружевах,
ржавчиной больны.

Крошится догмат
в честных жерновах,
множество имён
в песнях об одном…
Хрупкий символизм —
высота и страх
мира и войны.

Пенится волна —
плавится портрет,
солнца не видать —
из-за баррикад…
В яме от идей
скалится скелет:
он – отвоевал.

Улетай, душа,
передай привет
тем, кто отыграл
много лет назад…
Извинись за тех,
чей затеял бред
лютый карнавал…

18.12.17

Когда
я выглянул из норки,
увидел: сажа и зола…
Мой двор нуждается в уборке,
но – гадство! – сломана метла
об твердолобость и бесчестность,
об воспитательность в хлеву
всех тех, с кем горестность и тесность
я ощущаю наяву.

Отпнуть бы в сторону мирское,
жить в этом мире, как в гостях…
Мой вшивый дар – не быть в покое,
чесаться в разных областях,
тереться носом и щеками
o камни божеских основ…

Но мир – кишит гробовщиками,
и – не хватает сил и слов.

Мой мозг заточен на работу —
я – от рождения – в строю,
но не докажешь идиоту,
что я – чертовски устаю…

Я день и ночь кручу баранку,
певец пейзажей и дорог.
Душа – ты видишь – наизнанку…
Прости, что большего не смог.

Когда вокруг одна лишь серость,
то цвет любой – иной – клеймо.
Испепеляющая смелость —
преподноситься как бельмо
и улыбаться кровопийцам,
и одеваться по нутру,
и не давать глазам-бойницам
спускаться в чёрную нору…

Когда я сделал автослепок,
то понял, сам, без докторов,
что я – физически не крепок,
да и морально – не здоров.

14.05.18

Отходчивый – такое ремесло —
не по годам зависим от погоды…
Вскипел – остыл… но тут же, как назло,
со всех сторон – в меня – летят отходы.

13.11.17

Вне политики и быта,
вне реальности – в покое…
Синевой глаза залиты —
растворяется мирское.

Кто о чём, а мы – о звёздах,
о планете с розой алой.
Спит фрегат в нейтральных водах,
удаляясь от причала…

Под наркозом держит воздух…
Лёгкость сна – видна в улыбке.
Ни вопросов, ни загвоздок,
ни расчёта на убытки.

Нет нужды в «занять и выпить»,
настроение хмельное.