Влад Снегирев - Трилистики

2009

В облаках снежинкам тесно, -
вьются, падают лениво.
Снег идет почти отвесно,
утомительно-красиво.

Вдруг быстрее заплясали,
на ветру легко порхают.
И спокойно, без печали
на твоих ресницах тают.

Поцелуи губ незримых
прилетели ниоткуда.
Этот миг неповторимый
я запомню - словно чудо.

2017

Вот, опять появляются тени
и уходят, кого-то кляня.
Я прошу - не садись на колени,
ничего не проси у меня.

Обещала, что будет послушна,
и глаза были в нежную синь,
всё смотрела, да так простодушно,
словно солнце в окошках витрин.

Отшумело недолгое лето.
Землю скрыли сухие листы.
Но не смей говорить мне про это:
как любила поэзию ты.

Я не буду петь нежно и тонко,
неспособный бездумно любить,
потому что ты душу ребёнка
захотела в тюрьму посадить.

И, насмешек твоих не приемля,
хоть они и невинно тихи,
я прошу: опустись ты на землю...
И ужасные выбрось духи.

2017

Ты уходишь, сжав бледные губы,
на прощанье сказав: «навсегда»,
не сумев отыскать в однолюбе
ничего, кроме холода льда.

Только знай - это вместе с тобою
жизнь беззвучно уходит моя.
Пусть же тополь заплачет листвою,
если это не сделаю я.

Я тебя никогда не забуду.
Ты уйдёшь – и я тотчас замру.
Может быть, ты уходишь отсюда
мимолётную кончив игру?

Или, может, от жизни устали
и напрасно мы отдыха ждём?
Только радости нет без печали,
одиночество легче вдвоём.

Я проснулся. Ты рядом лежала...
И знакомый узор на стене.
Слава богу, ты даже не знала,
что случилось со мной в этом сне.

В занавеске запутался ветер,
опьянённый цветущей весной.
Существует же счастье на свете,
если снова ты рядом со мной.

2017

Мы были в модном ресторане
среди подвыпивших людей.
И каждый час иные грани
я открывал в душе твоей.

Рыдала скрипка, струны пели,
вздыхал и вторил ей рояль.
Вокруг смеялись и шумели,
не понимая их печаль.

Шопена нежные сонаты
звучали в душной полутьме.
А рядом голос пошловатый
бубнил, как поп в своём псалме.

И стало скрипке больно, больно...
Смычок испуганно затих.
И стали ближе мы невольно,
ведь пела скрипка не для них.

Перебирая наши встречи,
ты планы строила для нас.
Какой сегодня дивный вечер!
Какой вульгарный диссонанс...

2017

Была весна. И у камина
сидели мы опять вдвоём.
Кончался день и вечер длинный
явился затяжным дождём.

Огонь горел. Уже поленья
пылали, сумрак разогнав.
Сливалась тень с другою тенью,
являя свой беспечный нрав.

Летели искры то и дело
и замирали на полу.
А ты сидела и смотрела, -
но не в огонь, а на золу.

О чём ты молча вспоминала?
Чьи лица плыли пред тобой?
Вокруг тебя всегда витала
святая тайна, ангел мой.

Любовь... Как первобытно-грубо
она владеет жизнью всей.
Чем больше женщину мы любим,
тем меньше знаем мы о ней.

Тут ум бессилен - только тело
познать способно как-то вас.
Куда же молча ты смотрела,
когда весенний день угас?

2017

Ты уходишь в бездонную ночь,
не сказав на прощанье ни слова:
музы ветреной младшая дочь,
жизни радостной смысл и основа.

Кто мне будет тихонько шептать
с непонятной тоской и волненьем
о любви, чтоб простая тетрадь
отзывалась стихом совершенным?

Так возьми на прощанье ключи,
словно прошлого символ сакральный.
Может быть, как сегодня в ночи
вдруг вернёшься, мой образ печальный.

Ты вернёшься, как небо к земле, -
исхудалой, больной, одичавшей.
Ты ушла... И стоит на столе
роз букет - полумёртвый, увядший.

2017

В ту осень так рано на тонкой берёзке
от холода вдруг пожелтели листы.
А мне не хватает иронии жёсткой
и критики – той, что давала мне ты.