Иван Гусаров - КИЧЛАГ

Неведомо тем подонкам,
Что под друзей косили –
В любой захолустной сторонке
Будут помнить тебя в России.

Отпустите мальчишек домой,
Им надо по-новой прожить,
Им надо гулять под луной,
Девочек надо любить.

Заблудших детей простите,
Милосердными быть пора,
На волю их отпустите,
Для них это – просто игра.

Упраздните суровые меры,
Будьте детям друзья,
Со взрослых берут примеры.
Бог вам помощник, судья.

Дорогие мальчики, девочки,
Страшен первый срок,
Впитают тревогу зрачки,
Не пройдет безоглядно урок.

Срок бывает один,
Дальше идет приложение,
Остался в душе «гражданин»,
Остались тоска, унижение.

В руке служебный портфель
Двигает выше спесь,
Адский дремлет коктейль,
Взорвется когда-то смесь.

Многое надо отдать,
Чувства тонут в слезах,
Не узнает родная мать,
Жестокость мелькнет в глазах.

Отпустите на волю ребят,
Лучше окажется всем,
Правоведы о них не скорбят,
Уходят от важных тем.

Ребята вернутся домой,
Залечат душевные раны,
Пусть поспорят с судьбой,
Построят лучше планы.

Реки впадают в моря,
Берега покрыты туманом,
Покатилась жизнь моя
По зонам и дальним кичманам.

На просторах великой страны
Оставил заметные метки,
Мелодия звонкой струны
Неслась со мной с малолетки.

Песни блатные звучали,
По два квадрата на брата,
За горьким крепким чаем
Пели о дружбе ребята.

Горели, как сердце Данко,
Было жарко от нашей искры,
Мешали мы на гражданке,
Спрятали очень быстро.

Летели перистые клином,
Нам долго не видеть юга,
Рано я стал гражданином,
Метет холодная вьюга.

Презирали холуйство и месть,
Большим запасались терпением,
Есть в страдании прелесть,
Вспыхнет душа озарением.

Давно расписаны роли,
Звонок по минутам звонит,
Мимолетная радость неволи
Искру надежды заронит.

Нету в неволе резона,
И вроде сиделец не рад,
И только русская зона
Тянет и тянет назад.

Как-то с другом буханули,
Хватили, видно, через край,
Пошли до дому напрямую
Сквозь заброшенный Шанхай.

В авоське – водка, закусь,
И настроение хоть куда,
Идем, глядим – на-кось:
Из земли торчит труба.

Наверно, это баня,
По черному топилась клеть,
Пузырь решили раздербанить,
Под солнцем мирно побалдеть.

Между речкою и домом
Поднялась балдоха выше,
Мужик подходит с ломом:
«И что мы делаем на крыше?

Ничего не выдумали краше?
Собирайте быстро шмотки».
Но на предложение наше
Согласился выпить водки.

Он представился как Дэн,
Прилипло погоняло Шмель,
В Шанхае он абориген,
Как раз родился в оттепель.

В зоне чалился разок,
На бирже профиль узкий,
Водку наливали на глазок,
Пили быстро без закуски.

С Дэном перешли на ты,
Много общих точек,
Подошли его кенты,
Описать не хватит строчек.

Принесли паленой водки,
Название «Русские узоры»,
Понесли по кругу сотки,
Громче стали разговоры.

Решили побороться два соколика,
Зевак полтора десятка,
Отдельного достойны ролика,
Под нами затрещала матка.

Открытым был капкан,
Вели себя очень глупо,
Пьяный наш шалман
Свалился вниз в халупу.

Друг ударился хребтиной,
Упал, как видно, на орла,
Лежал, завален глиной,
Сверху – пьяные тела.

Всех накрыло потолком,
Орали два шанхайца,
Упала кастрюля с кипятком,
Обварила бедным яйца.

Дэн упал на печку,
В кровь разбил макитру,
Придется ставить свечку,
Выпить горькую поллитру.

Я отделался испугом,
Не клял в сознании мать,
По сравнению с другом –
Упал прямо на кровать.

Соседи прибежали Дэна,
Все в полной непонятке,
Надо выручать из плена,
Торчат где головы, где пятки.

Растащили наш шалман,
Нам по пьянке невдомек,
Подогнали даже кран,
Приподняли потолок.

Буханули снова с другом,
С собою взяли по одной,
Домой плетемся цугом,
Шанхай обходим стороной.