Елена Федорова - Вверх по Меконгу (сборник)

– Донато замечательный человек. Вы привыкните к нему. Вы его полюбите. Его невозможно не любить…

– Его невозможно любить, – послышалось Луизе.

Калейдоскопом красок и карнавальных костюмов завертелась карусель прошлого. Добродетель принуждали участвовать в оргиях, прославляющих богиню любви Венеру. Финальная картина показалась Луизе до боли знакомой.

Бледная Вероника стояла напротив Донато Бернини и говорила, едва сдерживая слезы:

– Простите меня, но это выше моих сил. Не принуждайте меня делать то, что я не желаю. Позвольте мне уйти. Возьмите свой подарок.

Он ударил ее по щеке, процедив сквозь зубы:

– Дрянь. Ты еще узнаешь, что такое впасть в немилость такого великого человека, как я.

– На все воля Божья, – низко опустив голову, прошептала она. – Молю, чтобы мой сон не стал явью.

– Что за сон? Говори, – схватив ее за руку, потребовал Бернини.

– Я видела театр в огне. Ла Фениче горел, а вы… – она посмотрела в его сверкающие злобой глаза. – Вы, Донато Бернини, метались от окна к двери, но не могли найти выход. Пламя поглотило вас за изречение высокомерных слов.

Он оттолкнул Веронику, выкрикнув:

– Бред. Убирайся из Венеции, иначе ты сама сгоришь в огне моего негодования. Сделай так, чтобы никто не смог найти тебя. Утони в одном из каналов.

– Хорошо, – улыбнулась Вероника, бросив в канал свою накидку. – Отныне, Вероника Скортезе станет женщиной тайной. Отыскать ее сможет лишь тот, кто найдет Сьюдад Энкантада. Прощайте…

Ночи на берегу озера Комо, затерянного среди гор, были такими темными, что даже свет факелов не позволял видеть дальше пяти шагов. Жуткая, пугающая темнота исчезала лишь в полнолунье. Бледно-желтый лунный свет изменял пространство до неузнаваемости. Длинные тени рисовали причудливые картины, глядя на которые Вероника Скортезе создавала свои удивительные произведения.

В одну из таких ночей среди теней возник образ юноши. Очаровательный белоголовый мальчик стоял посреди сада, теребил в руках смешной бархатный берет и восторженно смотрел на Веронику, не утратившую с годами своей былой красоты. Она с интересом наблюдала за ним, не желая нарушать молчание. Ждала, что он скажет.

– Простите, что нарушаю ваше уединение, но я в затруднительном положении. Я ищу палаццо Контарини. Вы не подскажете, куда мне направить свои стопы?

– В Венецию, – ответила Вероника.

– Вы шутите? – испугался он.

– Нет. Я говорю серьезно. Здесь на берегу озера Комо стоит лишь мой Сьюдад Энкантада, – ответила она, внимательно разглядывая его побледневшее лицо.

– Вы хотите сказать, что я в Испании?

– Нет, – улыбнулась она. – Вы в Итальянских Альпах, в сорока километрах от Милана. А виллу свою я назвала Сьюдад Энкантада – заколдованный город, чтобы меня не нашел Донато Бернини.

– Он никогда вас не найдет, – проговорил юноша, потупив взор.

– О, вы не знаете Донато Бернини, – усмехнулась Вероника. – Он может найти даже иголку в стоге сена, если захочет.

– Теперь он ничего не захочет, – тяжело вздохнув, сказал юноша. – Великий Донато Бернини сгорел вместе со своим театром Ла Фениче.

Вероника прижала ладони к губам и замотала головой:

– Не может быть…

– И тем ни менее – это свершившийся факт. Ходят слухи, что театр подожгла одна из бывших любовниц маэстро, – доверительным тоном сообщил юноша. – Ревность заглушить невозможно, стрелы ее, стрелы огненные.

– Странно слышать такие речи из ваших уст. Вы уже испытали муки любви и ревности? – поинтересовалась Вероника.

Да, сказал он, краснея.

– Вы пытаетесь убежать от себя, от своих чувств? – он кивнул. – Вы ищете уединения?

– Да, – почти выкрикнул он и, схватив ее руку, простонал:

– Умоляю, позвольте мне остаться. Не прогоняйте меня. Ночь так темна и холодна, что невольно начинаешь думать о… о том, что жить не стоит.

– Об этом мы с вами подумаем вместе потом, когда перестанет гореть огонь в камине, – подтолкнув его к двери, сказала Вероника. – Оставайтесь в моем городе столько, сколько захотите.

– Вы даже не спросили, как мен зовут, – замерев на пороге, проговорил он.

– И как же? – улыбнулась она.

– Лучано, – поклонился он.

– Лу-ча-но, – нараспев повторила Вероника. – В вашем имени луч солнца и чарующие звуки ночи. Свет и тьма. Реальность и мечта. Я мечтала о том, чтобы в мой заколдованный город прилетел маленький эльф. – Она посмотрела в его голубые глаза и улыбнулась. – Вы – мой маленький осенний эльф, Лу-ча-но.