Елена Федорова - Вверх по Меконгу (сборник)

– Я не пойду с вами никуда, тем более в заколдованный город, – рассердилась она. – Меня ждут, пустите. Я должна…

– Вас никто не ждет, Луиза, – прошептал он. – Никто кроме меня и моих друзей. Взгляните, они уже зажгли факелы и свечи в нашем заколдованном городе. Сделайте мне одолжение, Луиза, пойдемте со мной.

Она сдалась. Он облегченно вздохнул и, крепко сжав ее руку, повел вниз.

Когда они спустились с горы, окрестность погрузилась в глубокий сумрак. Пирамидальные кипарисы стали похожими на грозных стражей-великанов, охраняющих заколдованный город. Скрипнула дверь, пропуская Луизу и Джованни внутрь дома, напоминающего средневековый замок.

– На время шторма электричество отключают, поэтому мы освещаем виллу свечами, – проговорил мужчина, шагнувший из тени в свет. – Добро пожаловать в Сьюдад Энкантада.

– Ваша комната справа, а моя слева, – подтолкнув Луизу вперед, сказал Джованни. – Примите ванну, сбросьте мокрую одежду и приходите в каминный зал. Мы будем вас ждать.

– Мы все вас будем ждать с нетерпением, – раздалось сразу несколько голосов, но Луиза не смогла никого разглядеть. Лишь длинные тени заскользили по стенам. – Мы будем ждать…

Луиза вошла в комнату, плотно затворила дверь и легла в пенную ванну, заботливо приготовленную для неё. Она прикрыла глаза и погрузилась в воспоминания.

Стоя на причале, она думала о Джованни. О своем бывшем друге Джованни Арагоне, который предал ее. Луиза смотрела вдаль, приказывая слезам убраться обратно в глаза, потому что он не достоин ни одной ее слезинки. Он – Джованни Арагон, которого она любила до самозабвения, ради которого была готова на все и даже на смерть, оказался трусливым предателем. Луиза улыбнулась, глянув на потемневшее небо, и сказала себе:

– Шторм – это самое замечательное, что можно было придумать. Я буду стоять здесь, возле резной ограды причала и ждать тебя, Джованни. Ждать, прекрасно зная, что тебя не будет, что ты не придешь никогда, потому что…

Луиза погрузилась в пенную воду с головой, а, вынырнув, рассмеялась:

– Жизнь прекрасна! Ушел один Джованни, пришел другой. Первому понадобилось десять лет, чтобы возненавидеть меня. Интересно, сколько потребуется второму, чтобы совершить предательство? Стоп. Почему я думаю о плохом? – рассердилась на себя Луиза. – Мне следует принять случайную неслучайность с радостью. Джованни Виченцо спас меня от смерти. Я запросто могу остаться жить в заколдованном городе. Я могу стать другой. Почему могу стать? Я уже другая. Другая повзрослевшая Луиза Мацони, ценящая жизнь, умеющая быть благодарной. Мне пора, меня ждут…

Луиза примерила странный средневековый наряд, заплела еще влажные волосы в тугую косу, уложила ее вокруг головы и прошествовала в каминный зал.

Несколько молодых людей поднялись ей навстречу.

– Рады видеть вас, Луиза.

– Что выпьете: баролло, кьянти, матеуш-розе, темпранильо?

– Кофе-каретто, – улыбнулась она.

– О, у вас отменный вкус. Присаживайтесь ближе к огню, – проговорил юноша в смешном бархатном берете.

– Мы с друзьями решили перенестись в шестнадцатый век, в эпоху Высокого Возрождения и окунуть кисти в Венецианскую палитру, поэтому у нас такие наряды, – пояснил другой молодой человек, одетый не менее смешно.

– Итак, друзья мои, – возвысил голос третий, убеленный сединами господин, поговорим о расцвете венецианского искусства…

Луиза слушала его речь, ничего не слыша. Где-то в глубине ее подсознания пробились росточки испуганных строк.

– Джованни Батиста Тьеполо на своих масштабных фресках так правдоподобно выписывал мельчайшие детали, что их хочется потрогать руками, – вернул ее в реальность громкий голос.

– Его мост в Вероне выглядит реальнее оригинала.

– Что и говорить, Джованни Батиста Тьеполо – величайший живописец века grand final.

Луиза повернула голову и улыбнулась говорящему, не сразу поняв, что это Джованни Виченцо – ее спаситель.

Он держал в руках кисти и делал быстрые мазки на холсте.

– Не шевелитесь, прошу вас! – воскликнул он. – Портрет еще не завершен.

– Чей портрет? – машинально спросила Луиза.

– Инфанты Маргариты, – улыбнулся он.

– Тогда попросите ее замереть, – сказала Луиза, отвернувшись.