Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

…И то, что вырос я в России,
Меня до неба подняло.
Будь я иных широт, носи я
Другое имя, сквозь стекло

На этот мир гляди иное, –
Я б думал, что душа – лишь пар,
Я б вместе с поколеньем Ноя
В безверье бронзовое впал –

И был бы унесён потопом.

Но здесь – в крови и плаче – жив
Народ Присутствием особым –
Как в дни пророков меж олив.

Его глашатаи святые
Прошли потоки тёмных вод
С хвалою на устах.
И ты ли
Велишь забыть сей край? –

Зовёт
Безмолвно ангел, приближая
Трубу бессмертия к губам.
И ни пожара, ни ножа я
Не убоюсь – и не предам.

Не встречай меня гневно,
Мне потом – в непроглядную тьму.
Вот я вышел, царевна,
Вот я к дому иду твоему.

Мы бываем не теми
В этот час угасанья луча.
По пятам за мной – тени;
Зла не помни и лаской встречай.

Впрочем, как ты ни встретишь,
Это – тень твоя, это не ты.
Настоящая – светишь
Лунной чашей с ночной высоты.

Ну чем бы я украсить мог
Твой маленький мирок?

Вот я сплету тебе венок
Из пройденных дорог.

И будут в нём ромашки зорь,
Подснежники небес,

Твоей весны душистый хор –
И степь, и луг, и лес.

В нём будет опыт краткий твой,
Всё то, с чем ты знаком:

Печаль – фиалкой полевой,
А дружба – васильком.

Ты не познал ещё любовь?
Что ж, в нём не будет роз:

Ведь я сплету из тех цветов,
Что ты мне сам принёс.

В детском дне полуобманчивом,
В золотую прячась тишь,
Был я зверем, был я мальчиком,
Был я дымом выше крыш.

Не смешное и не странное
Открывалось мне тогда,
Это чудо безымянное
Не осталось без следа,

Тело радостью заклинило
Ниже левого плеча,
Не палитре и не линии –
Зренью первому уча.

Зимний луч, всю память вычисти,
Все прибавки удали,
В золотое ученичество
Возвратиться мне вели,

Чтоб учился я не выводам,
Вечно жаждущий Тантал, –
Чтобы тайну зренья выведал,
Чтобы сам я зреньем стал.

И за это я пожертвую
Всем, что видел до сих пор, –
Забирай казну несметную
За младенческий простор!

Вот опять отворяются двери
В коридоры нездешних жилищ,
В искровые реальности – две ли?
Десять в минус седьмой? Сотни тыщ?

Ночи ярче, теплей и короче,
В лунный выплеск сжимается страсть,
И невольно смежаются очи
В сырость нежную смежных пространств.

Но в каком же из них и когда же
Наша встреча раскинет свой кров?
Или столько в ней блага и блажи,
Что и места ей нет средь миров?..

Я тоже ждал его прихода
Проникновенно и всегда.
Стояла талая вода
В глазах детей в начале года.

Гамак заката – в середине –
Качал отчаливавший свет.
В конце – с отчаяньем в родстве –
Краснели слёзы на рябине.

Внезапно понял я, что горд
Природы строй, а разум жалок,
Когда в сомнениях усталых
Буквально понятый приход

Ещё пытается примыслить
К небесной смене лет и дней,
Хотя теряемся и мы средь
Погоды, растворяясь в ней.

И вот я обратил назад
Несбывшиеся ожиданья –
И увидал его страданья
У всех больных детей в глазах.

Об куст рябиновых веков,
Об их расплывчатую осень
Он раненым потёрся лосем,
Рассеяв красных светляков…

Мокрые скверы.
Гром городской.
Таинство веры –
Неба раскол.

Церкви единство –
В тучи крестом.
Яростный диспут
Ветра с листом.

Дух всемогущий
Плотью расцвел:
Влажные кущи –
Храмы для пчёл.

Зренье раздвину –
Стану пчелой,
Пестик жасмина –
Мой аналой.

Буду жужжать я
Жизни азы
Под благодатью
Капли-слезы.

Как тяжко было Исааку
Плыть лунным взором за межой
И ждать Небес немого знака
В земле чужой!