Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

Ты ушла из дому, не сказав,
Что когда-то в прошлом возвратишься,
И печаль стоит в твоих глазах –
Ангелов затишье.

Но какой тебя почтить мечтой
В жизни обветшало-затрапезной,
Чтобы ты её узрела рядом с той
Нежностью небесной?..

О Бах, – наших взоров касанья, на грани
Слепящих сияний!
О Духов телесные встречи –
Не ведая зла, не переча,
Взаимно лучась и служа
У пламенного рубежа!

Улыбка терпенья – условность –
И к ангельской жизни готовность…

Светящимся ветром повей!
Как жил, как растил сыновей,
Безропотно-пристально зная,
Что жизнь – серебристо-сквозная
Река,
В ней тело – форель,
И ловит, и выловит наверняка
Стоящий у края рыбак –
Играющий Дух человека…

О Бах! –
Христа золотая свирель!..

За синим колыхалищем Москвы
Я затворюсь в задворков просторечье,
И меж домов протиснусь в Междуречье:

На стрёме тучи – каменные львы,
А царь Саргон стоит без головы,
И греет Солнце в мартовских ладонях –

В проулках, складках кожаных гармоник,
Над ниневийским аканьем молвы…

О Ель – носительница разума,
Лучащегося на восходе
Фигур осмысленными связями:
Первоучитель туч – Мефодий!

И меж языческими тучами,
Что не в ладу с колючей славой,
Светлеет Облако, научено
Хвале рассвета остроглавой!..

О, сколько их – садов!
Расставишь всех людей на свете –
Все потеряются. И ветер
С пути собьётся.
Каждый вздох
Набит их клевером, левкоем,
Корой, сиренью, вишней, дубом,
А глубже там – ещё такое,
Что именем не обрисуешь грубым,
Что, ускользая от названья,
Доносит тайны волхвованья…

И мы вдыхаем – волею звериной
Иль ангела чутьём, нечёсано-заросшего:
Душа! Сады – огромные перины,
И все они – тебе, Принцесса на горошине!
Ты дышишь, нежишься, ты возлежишь на них,
Хоть за дверьми
И ждёт тебя Жених!..

Мы с лапы львиной яблоко сорвём,
Орла стихам научим:
Иероним беседует со львом,
Всезнающе-дремучим.

А тот следит, прищурившись в веках,
Игру контрастных пятен,
И текст на трёх священных языках
Ему без слов понятен…

Истина – гуще осеннего сада
В сумерках, и недоступней для взгляда
Тайные тропы, сокрытые в ней,
Бывшие летом рассвета ясней.

Корни, кусты, травяные владенья
Скрыло от разума Грехопаденье,
Истины свет загустился в белок,
Полный провалов, пещер и берлог.

Роза средь ночи бессильна – и властна,
Правда во плоти черна, но прекрасна,
В дуплах дремучих страшна, но права –
Ангел, взывающий из вещества!

В детстве – отмели плотной
Средь моря бушующих бедствий,
В детстве – тетрадке нотной
Для долгих записей, в детстве –

Свет январский с Жюль Верном,
Андерсен в школьном дворе
Делают день достоверным,
Как складки в дубовой коре.

Дуб разминает руки,
Вечер из глины лепя:
Твои родители – Духи,
Они сложили тебя

Из невместимых желаний,
Как сумрак того хотел,
И в Лете омыли длани,
И сами ушли из тел.

…Нотный день пролистался
В страшную тишину.
Все ушли – ты остался
Неба нести вину.

Подобрал бы то яблочко, съел бы я,
Да далёко оно откатилось!
Дионисий прошёлся по Сербии –
Виноградом украшенный тирс.

Дионис – во святительских ризах,
Вновь аттический выдался век,
Храм лобзанья – Акрополю близок,
Но запутанней синтаксис рек.

Подобрал бы то яблочко спелое,
Да оно закатилось в Прилеп,
Раскололось – златое и целое –
На ручьи диалектов и лет.

В счёт Аида – четвёртая Аттика,
Оскудел огневой студенец.
Ярых вод наговорная практика
Не излечит сердец.

Из ворот избы беседной
Выбегал ручей жемчужный,
Увидал малец недужный –
Улыбнулся, бедный,