Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

…Пред Саввой, в княжеских палатах, –
Престол огромной вышины,
Там лица юношей крылатых
Багряны, сини и черны,

И Савва, бледный от испуга,
Тихонько спрашивает друга:
– Скажи, что здесь за странный люд?!

– Да как сказать? Индусы, персы…
Здесь люди всякие живут…
И Савва, веря речи беса,
С поклоном грамотку несёт
Сидящему на том престоле…

…Ну до чего же прост народ!
Что значит – не учились в школе!..

Но приглядишься к ним – и зришь в них
Такое, что и честь, и слава
За это им: ну кто из книжных
Сумел бы запросто, как Савва,
Отрекшись от людских похвал,
Что дух нечистый даровал,

Богатство, почести и власть
Отринув – наземь в церкви пасть:
– Прости!..
Не выдай адской силе!.. –

И что ж ты думаешь? Простили!

На людях плакал, не кичась, –
И грамотка, что дал он чёрту,
Пред ним явилась тот же час,
И видит Савва: подпись – стёрта!..

И в сытости, и в скудости живала
Ульяния. Никто вокруг не замечал,
Как хлеб она убогим раздавала,
Как им рубашки шила по ночам…

А подступили глад, и мор, и недостаток, –
Она и лебеду сбирала, и кору,
И хлеб для всех пекла. И был тот хлеб столь сладок,
Что обращались все, вкусив его, к добру!

А с той поры, как в ней совсем иссякли силы
И бедным помогать не стало плотских рук, –
Она ещё добрей: песок с её могилы,
Коль оботрёшься им, целит любой недуг!..

Может быть, поколения нашего вера
Вся уместится в те полведра,
Что святая Маланья, восставши с одра
После смерти, внесла в загоревшийся терем
И пожар залила – для примера
Маловерам…

Мы счёт потеряли потерям:
Мы теряем любовь, чудеса
И стихи.
Мы не в землю сырую уткнулись –
В мостовые взбесившихся улиц.
Мы успели проспать небеса.

И придётся Маланье возвратный свершить
Путь – от Запада и до Востока,
Чтобы терем горящий опять потушить. –
Да воды наберётся ли столько?

Мы скупеем. Сужается мера
Потаённого смысла. Добра.
Может быть, поколения нашего вера
Не наполнит и те полведра…

Средь зимних ярмарок и звонниц,
Неведом дню и тьмой ведом,
Один окликнут – «Самозванец!» –
И град камней – в стеклянный дом!

Иль он один решился наспех,
Полжизни смердом проплясав,
К венцу расцвесть в болотах брянских
И вызреть в виленских лесах?

Нет, пред лицом солёной смерти,
Имён забвенных и путей –
Из вас любой на царство метил,
Днём крался, крылся в темноте!..

Прими покорно, Самозванец,
От прочих – честь, со всеми – часть,
В монаршей осени багрянец
Перед кончиной облачась:

У всех – затверженные роли,
И каждый сбросит облик свой. –
Играет ветер в чистом поле
Надежд пожухлою листвой!

Как пускались ловить Стеньку Разина, –
Ускользали его корабли…
Отчего его всё же поймать не могли?
– Тут нечисто… Слыхали мы разное.

Говорят, его как-то поймали,
А как начали бить да пытать –
Он давай хохотать!

Били-били, все розги сломали,
Тут один разглядел:
– Ты смотри,
Вместо Стеньки – бревно заковали!
…Еле перекреститься смогли…

Вновь поймали – и держат в остроге,
Вдруг он ночью – как крикнет:
– Эй, братцы!
Караси расплодились на Волге,
Собирайтесь! Поедем кататься!..

Ну, колодники – в слёзы…
Тут Стенька
Быстро волны рисует на стенке,
Чертит лодку углём,
И в неё всех сажает:

– Поплыли! Живём!
…И все узники с ним исчезают…

…Так он пил да гулял без опаски,
Бил да грабил – беды не встречал,
Да не знал, что на Светлую Пасху
Прекращается действие чар:

Как на Пасху, при солнечном свете,
Вышел грабить – его замели
И в железной скрежещущей клети
Сквозь Россию – до плахи везли!..