Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

Мыли красным киселём –
Плоть слаба, да дух силён!..

– Как у Дона в половодье
Хоровод Христос водил –
Я в том чистом хороводе
Белым голубем ходил…

Хоровод я сам вожу –
В багрянице весь лежу,
Терновым венцом венчаюсь,
С синим небом обручаюсь,
На Голгофу восхожу!..

Я взойду к небесной сини
По рассветному лучу –
Там от спеси, от гордыни
Серафимов отучу:

Покажу – на век вперёд
Кровь к брусчатке прикипела,
Гляну с неба: чей черёд
Хоровод возглавить белый?..

Жизнь моя – Огненный Столп,
Путь стерегущий!
К морю бегущий –
Ужас рыдающих толп!

Всё – безнадёжно, случайно,
Кончено, верить нельзя…
И при последнем отчаянье –
В море стезя!..

Отворяется ларец:
Древний, незнакомый
Город-ёлочка-Елец:
Храмы да хоромы.

И покуда сон плывёт,
Рассмотри, не мешкай:
В церкви белочка живёт,
Щёлкает орешки.

Родословье – тайный лес,
Пастухи да бары:
Клёны подбирал, Елец,
Ты берёзам в пары,

Ставил перед алтарём,
По-над белым краем…
Мы же – в душу всех берём
И не выбираем:

Любим, бережно несём
По льду белых Святок,
Потому что краток сон,
Снежный город краток…

Хранит ветла светло и кратко
Мою случайную догадку,
Что я открыл ей, проходя,
Под шум июньского дождя.

А мысль моя хранит всю зелень,
Весь мокрый блеск её ветвей,
И чем мы меньше их разделим –
Тем будем выше и правей.

Как мысли, даже самой тонкой,
От светлой влажности лесной
Отгородиться перепонкой,
Не говорю уже – стеной?

Какой дозор вперёд ни вышлю, –
Он возвращается, держа
Природу, смешанную с мыслью,
На остром кончике ножа.

И не съвемы, на небе ли есмы были, ли на земли.
Несть бо на земли красота такая…
Повесть временных лет
На славный спор о правой вере,
Во стольный Киев на ристанье
Пришли к Владимиру евреи,
Латиняне, магометане…

Князь истине внимал и бредням,
Всех выслушал – и всё отверг.
И вот на проповедь – последним –
Выходит цареградец-грек.
Вся проповедь ему приснилась
В ту ночь: про первородный грех,
Про смерть Христа и Божью милость…

И слушает Владимир-князь,
Словами вещими согретый,
Воспоминанием томясь,
Как будто бы уже не раз
Переживал и слышал это…

Он посылает ближних слуг
В различных вер святые храмы:
Пусть им подскажут взгляд и слух,
Какой из всех – прекрасный самый.

И вот ответ: «Всего светлей
Поют в Софии, в Цареграде,
И мы забыли, пенья ради,
На небе мы иль на земле!..»

…Века свершали над страной
Угрозы древних прозорливцев:
Господь велел осуществиться
Всем, не оставив ни одной
Напрасной. Поколений лица
Стирались мором и войной…

Но от конечного истленья,
Стирая грех, целя вину, –
Одно лишь Пенье, только Пенье
Спасало Русскую страну:

О звуки Слова, искры Света,
Что в первозданной тьме горел, –
Певцы Руси, её поэты
Единой страсти, разных вер!

В чащобе лет непроходимой –
Луч поэтический играл…
Хвала тебе, о князь Владимир,
Ты веру правильно избрал!..

Борис и Глеб, как ягнята
От ненасытного волка,
Смерть принимали от брата –
Лютого Святополка.

Не убоялись злобы
И от убийц не скрывались,
Только плакали оба,
С плотью младой расставаясь.

И друг за друга просили,
И друг о друге рыдали:
Глеб – из осенней России,
Борис – из заоблачной дали.

И о земном уделе
Не сожалели нимало,
И у каждого тело
Нетленно благоухало.

В смертный час у обоих
Сердце расширилось вдвое,
И посейчас любовь их
Ливнем слетает на поле…

Расписали греки преискусные
Храм Софии: строго смотрит с купола
Вседержитель-Спас благословляющий.