Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

Смотрел бы всем в глаза – прощал иль штрафовал,
Смотрел бы – слушал сбивчивые речи:
Я б в этих взглядах сразу узнавал
Небывшие свои знакомства, встречи.

Совсем не шутка перейти порог,
И расставаться с жизнью не пристало,
Не пережив всего. И, как пророк,
Казня и милуя, я шёл бы вдоль состава.

И все бы мысли прежние слились
В одном сомнении великом:
Коль не вместишь как можно больше лиц,
То как предстанешь пред Единым Ликом?!

Тучи-плакальщицы оросили
Донесённым от Нила дождём
Твои десять столетий, Россия,
Всех, кто в этих столетьях рождён.

Средь берёз твоих среброволосых,
Чья священная стража – дубы,
Я стою, опираясь на посох,
На египетском взлёте судьбы.

Пережил уже Всемирный потоп я,
Видел горы в белопенных коронах…
Дай же, Господи, мне взять подобье
От деревьев, Тобою сотворённых!

В их приливе сумею смыть я
Покрасневшей листвы своей греховность.
Ты сказал: «Подобие возьмите
От смоковницы». – Но нет у нас смоковниц!

Клёнов растопыренные пальцы…
«Вразуми! Дай понять, что путь утрачен!» –
Так руками развели скитальцы,
Воздух потрясён беззвучным плачем

Двух берёз простоволосых. Дрожью
Трёх осин с трепещущею мыслью.
Ивы мост, как хлебец, преломился, –
Выйти дай на неба бездорожье!

По ступеням сосны – от снов подняться,
Крепнуть в пепельной, еловой лаве –
И с приливом явора обняться
В обновляющей небесной яви!..

Пустыню полуночи медленно пашем,
Упорные ученики:
С подзорных, упавших в Галактику башен –
Ислама живые зрачки!

Куда ни посмотрим –
Лишь пчёлы по стёклам
Ползут, но срисован с людей –
Таинственней прочих –
Воинственный почерк
На золоте – зренье – слюде…

Сумеют ли ныне
Глаза слюдяные
Сей жемчуг ночной истолочь
В алхимии силу?
Ужель погасила
Их – Тысяча Первая ночь?..

Султан! Созови в островерхих созвездьях
Провидцев оставшихся дней,
Скачи к воздаянью, победный наездник,
Сменяя века, как коней!

Там рай расцветает от наших открытий
И чахнет от наших утрат,
Там тоньше судьбы – полумесяца – нити
Над адскою бездной – Сират!..

Туча сплющивает чаек,
Прижимая к жадной пене,
Туча время истончает
В остро бьющие мгновенья,
Ликованье источает
Злой волшбы простоволосой,
Туча точит молний косы:

Туча будет их просить
День разросшийся скосить!..

Ещё я тела не обрёл –
Душа в ветвях жила,
Над ней всевидящий Орёл
Распростирал крыла.

Он хрупкий слух мой согревал,
Мне веки открывал,
Он злые души разрывал
И в пищу мне давал.

Когда ж на землю я слетел –
Пылающий божок –
Я выбрал лучшие из тел
И страстью их зажёг.

И был рождён – душой свиреп
И с недругами смел:
Я не забыл, какой я хлеб
В гнезде орлином ел!..

…Входящий! Бойся молвить ложь,
Всё скрытое – открой!
Смотри – мой взор остёр, как нож:
Падёшь! Погибнешь! Стой!..

И размашисто ветру, и боязно,
Жёлтый день и просторен, и сжат,
От вдали проходящего поезда
В сельском домике стёкла дрожат.

Осень смыла преграды привычные,
И видать, и слыхать – далеко,
Чувства ближних теперь – наши личные,
Мысли дальних – дрожат, как стекло.

День окрепший, трубою подзорною
Стань, посёлки приблизь, города,
Чтоб узрел от вершины до корня я
То, что издали видел всегда:

Мир – прозрачен. И где бы мы ни были,
Сколько б мыслей сквозь нас ни текло,
Если кто-то кричит перед гибелью, –
Наше сердце дрожит, как стекло.

Сказал Филиппу вездесущий Дух:
«Стой на пути пустынном и безлюдном –
Ученика к тебе Я приведу!»

Апостол ждал, томясь под солнцем лютым
Жаровни года – месяца Таммуз.
И видит вдруг: незримая Десница
К нему вельможу катит в колеснице…

«Вот я на колесницу поднимусь,
Увижу: у него в руках Писанье, –
Апостол размышляет как во сне, –
И разъясню пророчество Исайи
Об Иисусе. Он поверит мне,
И я его крещу…»