Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

В посте и в пустыне –
Поэзия
Из дикого мёда, акрид,
Мне – пища ангелов!
Весь я –
Милостью Твоей укрыт!..

Лес нарастал, густел,
Вагон звенел, дрожал
От стихотворных тем,
От счастья мятежа,
От юности и лета…

И песенка, настигшая нас где-то
На полдороге в рай,
Была случайна и аляповата…

Но через много лет –
Ты каждый звук её вбирай,
Прерывисто дыши, почуяв след
Светлейшего, огромнейшего дня, –

И, хоть возврата нет,
Ты жди его возврата –
И вспоминай меня…

Холодно низкому облаку и синице,
Лёд одолел – и душа задохнулась реки,
Небо болит под иноческой власяницей,
Но наточи мне крыло, увлеки

На заливные луга
Ветра – с косою крыла оловянной!
Смилуйся: юность – темна и долга,
Старость – светла и мгновенна…

Ещё деревья не покрылись
Младенческой листвой,
Я был один – мне только снились
Твои глаза и голос твой,

Но так сверкали пальцы клёна –
В алмазах сплошь,
Что я касался их влюблённо –
И понимал, что ты придёшь.

Ещё травинки не решились
На первый шаг,
Ещё томилась и страшилась
Твоя высокая душа,

Но речки Цны лебяжья шея
Врастала в предрассветный дым,
И я склонялся вместе с нею
Пред чудом будущим твоим.

Гром-избавитель не сорвался
Ещё с растаявших цепей,
Ему твой слух не открывался,
Тебе как равный он не пел,

Но небо дрогнуло – багровой
Тяжёлой головой,
И все, притихнув, ждали грома,
Как я – прихода твоего…

Ты, к лучу, словно к столбику,
Привязавший коня, –
Тёмно-белое облако,
Оглянись на меня!

Над бегущими градами
Ветер страхом прошит:
Ты скакал – и выглядывал
Тех, кто меньше спешит,

Кто, дорогой недолгою
Проходя Царство Здесь,
Улыбнётся вслед облаку
Меж губами небес…

Над спешащими весями
Властно двигался ты,
Чтобы молча невесть кому
Знак подать с высоты, –

Ведь, порывами сломленный,
Словно тополь зимой,
Разговора с Бессонными
Недостоин земной…

Объяснялись не знаками
Прежде братья твои –
С нами пели и плакали
И вступали в бои.

Но любое побоище
Увлекает нас вниз…
Подожди… На кого ещё? –
На меня оглянись.

Я из тех – зачарованных
И неспешных, увы,
Вкрадчив шаг вечеров моих,
Вечна поступь травы.

Я отверг не из гордости
Бег, погоню, почёт:
Ты же сам смертной скорости –
Облака предпочёл!..

Серые в золоте, буро-червонные строки,
Колокольный чугун бубенцов:
Это, лесами друзей окружён, одинокий,
Едет Кольцов.

Серые в яблоках цокали слева от чащи,
Продлевался в их гривах закат.
В чаще Кольцов – и хозяин, и клён высочайший,
Бьюсь об заклад…

Но обручального солнца кольцо золотое
Скрывалось, катясь под уклон:
– В лес допусти, если в слове чего-нибудь стою,
Имя мне – Клён!..

Деревья – длинноногие слепцы –
Ощупывают ночь движеньем чёрным.
Деревья – одинокие гребцы –
Во тьме сражаются со штормом.

И я молю их: «В шевеленье лет,
В дожде, томленье, гуле смутном –
Разведайте, где берег наш и свет,
И нам шепните ранним утром!»

О, разве поэзии – учат?
Поэзия – учит всему,
Зовёт на Синайские кручи,
Ведёт в светородную тьму.

И всё же учил меня песням
Тот клён необъятный, под стать
Вечернему свету, и мне с ним
Хотелось до неба достать…

Я вижу контролёра-старика:
Не миновать кому-то кары!
О, сколько видел он! Он путь, наверняка,
Прошёл – от Подмосковья до Сахары…

А я б уже успел объехать шар земной –
Вседневный обитатель электричек,
И сотни контролёров предо мной
Прошли – в своих регалиях, отличьях…

Когда бы я был стар и одинок,
То, не вдали от ангельского хора,
Уже предчувствуя блаженный срок,
Я выбрал бы себе занятье контролёра.