Дмитрий Пригов - Монстры

– Ну уж коли мы здесь засиделись, – почти воскликнул Николай, – и ждать нам первых петухов, то не взбодрить ли чайку? – Взял электрический чайник, отсоединил провод и понес к раковине. Остановился и прислушался. Снова в соседней комнате что-то пошевелилось. Николаю почудилось даже всхлипывание. Он с подозрением взглянул в ту сторону, потом на Рената. – А ты ничего там не прячешь?

– Ну что я могу там прятать? Мышь? Лошадь? Подброшенного ребенка?

– Ладно, не кипятись. Вот я лучше чайник вскипячу. – В небольшой раковине с металлическим краном и белыми фарфоровыми вентилями наполнил чайник водой. Отнес к столу и включил в розетку. Затем застыл у мокрого, усеянного каплями окна. Вдали под мигание и вскликивание милицейских и пожарных машин догорал злосчастный автомобиль. Его слабые всполохи были мучительны, болезненны и жалостливы.

– Где заварка? – Ренат кивком головы указал на висевший над столом белый аккуратненький шкафчик. Николай открыл дверку. Из упаковки достал пакетики так называемого индийского чая высшего сорта. По два бросил в граненые стаканы и залил кипятком. – Сахар есть?

– Там же, в конфетной коробке. – Ренат подошел, достал и по куску положил в дымящиеся стаканы.

– Когда я учился в Иркутском университете, – усмехнулся Николай, – в буфете, как заходишь – такой вполне больничный вид. Пустота. Только на длинном пластмассовом столе вдали баночки из-под майонеза. По ним была разлита какого-то светло-желтоватого вида жидкость. Она вот и напоминала больничную лабораторию с баночками для анализа мочи. И подпись: «Чай жидкий, холодный, без сахара». Ха-ха-ха! Понимаешь, жидкий! Холодный! Без сахара! И еще: «цена 2 коп.». – Оба расслабленно засмеялись.

– Хорошо бы рядом в спичечных коробочках лежали на закуску кусочечки говна с надписью: «Пища малокалорийная, без соли, непрожаренная!» – И опять рассмеялись. – Кстати, где-то около Иркутска мой брат похоронен. Сестра говорила.

– У тебя еще и сестра? А что с братом случилось?

– Это уже совсем другая история. Он исчез. Ушел в лес и не вернулся. Его искали. Найдешь там! Ты же знаешь, леса какие. Правда, его потом несколько раз встречали. Вроде бы он жил в каком-то скиту. В одиночку. До недавнего времени мне говорили, что он все еще живет там. Я, правда, никогда не был в тех краях. Не проверял.

– А что с другим, настоящим братом? – полюбопытствовал Николай.

– Они оба настоящие, – твердо ответил Ренат. – Чингиз тоже умер. Вернее, теперь выходит, он один и умер. Плохо умер.

Николай искоса поглядел на Рената. Долил кипятка в опорожненные стаканы с лежавшими там старыми промокшими пакетиками чая. Положил себе и Ренату по два куска сахара. Помолчали.

– Так вот, Николай, мне нужна твоя помощь, – внезапно заявил Ренат.

Николай потягивал чай. Ждал продолжения. И это уже почти было знаком его готовности. Почти. Во всяком случае, Ренату так показалось. Он так это понял. То же самое показалось и Марии. Она замерла, прислушиваясь.

Опять повисло глубокое молчание. Мария в задней комнате, вернувшись от стола к той же стене, легко сползла по ней и уселась на полу, подобрав платье. В проеме двери она могла видеть неподвижно сидящего Николая и легко притоптывающую, высовывающуюся из-за притолоки двери левую ногу Рената в истоптанной и неплотно зашнурованной кроссовке. Она все слышала.

– Видишь? – Ренат закатал рукава рубашки, обнажая все изрезанные и почти до черноты обожженные руки. – Она перегревается. И ничем нельзя охладить. Только сходным. Только кон-активированным. А порезы от другого проекта. Для снятия фантомной оболочки. Проблема не в количестве и частоте нанесенных знаков, а в нахождении мощных точек, плотно покрывающих достаточно большое пространство. Конфигурация этих точек и дает мощную систему разрешения. Даже с запасом. Важна точная подгонка, чтобы не перекрывало одно другое, а то монструозные переплетения получаются. В общем, почти микрохирургическая техника. Но я о другом. Ничем, ничем нельзя охладить. Ни-чем! Понимаешь?! Только мной самим! И времени осталось мало. Почти ничего. Нам надо уходить туда, но кто-то должен остаться здесь для корректировки и связи.

Николай молчал. Молчал долго. Потом произнес:

– А откуда ты знаешь, что я смогу?

– Знаю. Дело в том, что нам обоим можно будет собраться, или, глядя с другой стороны, нас обоих можно собрать только на конкретном специальном сборочном организме.

– Нас с тобой? – насторожился Николай.