Александр Нартов - Миф о женщине

И больше уже передряги
Не тронут расстроенных струн.
Уже не вернуться бродяге
К согревшему в осень костру…

Как солнце весною,
Пройдя по кругу гороскоп,
Вернулся домой он
Одной из сотен тысяч троп.

Забылись детали,
На будущее ставок нет,
Но помнит скиталец
Прощальный отблеск там, в окне…

В созвездьи окон жёлтых рой
Тел и теней – там жизнь, а в ней
Всепоглощающей дырой
Проём окна её чернел.

Опять проделки демона,
И сотни вьюг по стёклам бьют…
И где она, и с кем она?
И чей теперь хранит уют?

Молчит старый двор, как
Немая Млечная постель.
Он ждал, чтобы в створках
Хоть мельком появилась тень.

Агамой проворной
Бесшумно память юркнет в ночь.
Молчит старый двор, но
Нет смысла в суете дневной.

Покажется, будто
Среди безумия теней —
Глаза-незабудки…
Но лишь проём окна темней.

Исчезнет агамой
Надежда в шуме городском.
И вновь зашагал он
За солнцем в новый гороскоп…

Беспощадное время вихрем секунд
Жизни размоет. Лишь то, чего нет,
Эти пыльные ветры не рассекут,
Но перед ними ничто человек.

В пропасть загнанным зверем годы бегут,
И циферблаты таращат очки.
И вонзаются прямо стрелами в грудь
Стрелки секундной глухие щелчки.

Часы секундами шарят
В летописях эпох.
Никто им жить не мешает —
Ни люди, ни чёрт, ни бог.

Печать веков грешно-бренных,
Летопись всех земель,
Лихих, но только смиренных,
Когда бьёт секунд метель.

Опускает на землю вечер покров,
Кажется город хватил паралич.
Только выдавит с улиц и чердаков
Шумный, уставший дневной переклич.

Летописцами буквы вновь в переплёт
Загоняются, и на века.
А потом совершают свой перелёт,
Ложными став где-то наверняка.

И кристальную правду нам не узнать,
Не повернуть вспять те вихри секунд,
Пережитое время поздно назад
Нам возвращать – быстро годы текут.

Да и стоит ли? Судьбы пересечёт
Что, неизвестно. Лишь точен ответ:
Исчезают миры, лишь секунды не в счёт,
И перед ними ничто человек.

В окне очередной закат погас,
Я вечер встретил с музой, только с той ли?
Давно не мчит уставший мой Пегас,
Который день торчит без дела в стойле.

Взбодрить бы мне его, да нет идей.
А рифмы – стало проще забывать их.
И снова засыпаю, как плебей,
Типичный и никчёмный обыватель.

Шатаюсь там, во снах, в сомненьи злом,
Не выцепив и слабеньких концепций.
А дальше – снова утро, снов излом,
Проблемы вдохновенье рвут, как цепь псы.

Наверно, от банальностей устал.
Сюжет, какой ни тронь, давно застиран.
И взгляд ещё пока не как у стад,
Но чувства лишь намечены пунктиром.

Неужто душу поразил коллапс? —
Не вынесла безвкусиц перегрузки.
Оставить мне кривые зеркала б —
В них эмигрант читал про берег русский,

В них нищий не с котомкой – с багажом,
А лживость стоит выше номинала.
Там даже свет в тоннеле искажён,
Там ненависть ладони разминала.

В насмешливо-опасной кривизне
Последний меценат стал слишком алчен.
А я пока смотрю на всё извне,
Ещё враждебным миром не захвачен.

Мы сами за свой мир ответственны.
Духовным мертвецом я загнан в угол.
Но угол – это целых две стены,
Прижмут к одной – метнусь к другой от пугал.

Не стану резать социальных язв,
Разоблачать путём срыванья масок.
Пегас пока в болоте не увяз,
Хоть путь на нём порой безумно трясок.

Зато, уверен, я во многом прав,
Когда гляжу не сквозь очки, да стёкла,
Когда в ночи Пегаса оседлав,
Пойму, что не могу я жить осёдло.

Я лежал на снегу,
Но мне было тепло.
Я бежать не могу,
Мне дышать тяжело.

Как азартный игрок,
Всё ва-банком спустив…
Недописанных строк
Недопетый мотив…

Горизонт так далёк,
Тишиной залитой…
Мне на плечи прилёг
Плоской плотной плитой

Плеск плакучих тревог,
Плач пленяющих ив
И по-прежнему строк
Монотонный мотив.