Теодор д'Обинье - Трагические поэмы

Так зерна бросило «лионских нищих» братство [273] В конце XII века в Лионе возникло так называемое «Братство лионских нищих»; его члены именовались вальденсами, по имени основателя братства Пьера Вальдо. Лионские нищие призывали к евангельской бедности и выступали против католической церкви. И появившиеся на юге Франции вслед за этим братством альбигойцы (конец XII— XIII вв.) также отвергали католические догматы.
Меж альбигойцами, а те сие богатство
Посеяли тотчас во всех концах земли,
Хоть двести тысяч душ при этом полегли.
Пред нами Альбион, где был синклитом бестий
Джерард [274] Джерард — один из первых английских протестантов. приговорен с соратниками вместе:
Нагими гнали их по стогнам в холода,
Им был заказан кров, одежда, хлеб, вода,
Те восемнадцать душ под лондонским туманом
И разум потрясут и сердце англичанам
И не престанут стих до смерти распевать:
«Для верных Господу в страданье благодать!»

Так Божья истина, раскинув руки смело,
В краю полуночи, сияя, пролетела;
Господь проник в тюрьму и в каменной ночи
Седому Виклифу [275] Джон Виклиф (1320—1384) — английский религиозный реформатор, богослов, создатель учения, которое повлияло во многом на взгляды Мартина Лютера и Яна Гуса. Последователи Виклифа подверглись преследованиям и репрессиям, но сам он умер на свободе. свободы дал ключи
И Англии открыл, что путь страдальца правый
Военных подвигов достойнее и славы.

Вот Бейнем [276] Бейнем и все перечисленные ниже: Фрит, Торп, Соутри и Биверленд, ученики и последователи Виклифа — были осуждены церковью за ересь и в разное время сожжены в Лондоне. , в чьих руках жар нестерпимый дров,
Он обнял свой костер, он целовать готов
Орудье гибели, его сполох кровавый,
Оружье грозное своей бессмертной славы:
Дыханье жарких уст зажгло огонь сперва,
От головни небес и занялись дрова.

Фрит взял с него пример и сам своею дланью
Поленья в огнь бросал, помог его пыланью
И угли жаркие лобзал в забвенье сам,
Сии прекрасные ступени к небесам.

Явился Биверленд из лона Церкви следом,
И Торп, и Соутри, готовые к победам,
Ученые умы, отважные бойцы,
Мужи, стяжавшие лавровые венцы.

Ты высоко взошел и сломлен был, усталый,
(Ведь на вершинах гор сильней, чем в долах, шквалы),
Но право мне дает конец достойный твой
Петь, Кранмер [277] Томас Кранмер — английский реформатор, архиепископ Кентерберийский, казненный за ересь в 1556 г. , о тебе, святитель и герой.
Удел твой был высок, и жизнь твоя вседневно
Была счастливою, а смерть была плачевна.
Подумайте, на что в последний час похож
Жестоковыйных вопль, влекомых на правеж,
Как не на плач детей, которым повелели
Кончать свою игру и спать идти в постели.
Усталым пахарям милее, чем игра,
Отдохновения желанная пора,
Кто до смерти устал от жизни беспросветной,
Со смертью встречи ждет, как радости заветной,
Но тем, чья жизнь была подобием игры,
Едва ли по сердцу палящие костры.
Не восхваляю здесь господ из высшей сферы,
Упоминаю их как редкие примеры,
Когда сквозь узкое игольное ушко
Всевышний продевал канат, как нить, легко.

Отправимся вослед бесстрашным англичанам,
Чей край на «ангельский» похож звучаньем странным.
Необоримый Хокс [278] Томас Хокс, эссекский дворянин, протестант, сожженный на костре в 1555 году, обещал своим единомышленникам поднять руки над головой в знак того, что, находясь в пламени, можно перенести мучения. , ты не последний тут,
Был твердым твой обет: едва костер зажгут,
Возденешь к небу длань, и жар переупрямить
Не сможет мужества и не осилит память.
Когда твой лик пылал, а путы на руках
Истлели в пламени и превратились в прах,
Ты выполнил обет, воздев над головою
Обугленную пясть короной огневою.

Священный Альбион, средь скольких светлых душ,
Тобою вскормленных, был Норрис [279] Томас Норрис — английский священник, сожженный в 1507 году. Д’Обинье ошибочно указывает на то, что он к костру шел по дорожке, утыканной острыми гвоздями, однако это свидетельство относится к другому священнику, казненному в том же Норвиче в 1510 году. , славный муж.
Недаром сказано, что христианам истым
Ко славе предстоит идти путем тернистым.
И сей истерзанный, разут и полугол,
Через врата тюрьмы к стезе страданий шел.
По остью острому, пятная алым травы,
До места лобного влачился след кровавый,
По колкому ковру небесною тропой
Проложен путь туда, где ждал венец златой:
Так учат ноги дух, который приучила
Мученья презирать небес Господних сила.