Теодор д'Обинье - Трагические поэмы

Такой вот злобою дышал сей сброд в угоду
Охочему к страстям державному народу;
Каким-то кесарям поздней на ум взбредет
В цирк на побоище свободный гнать народ [92] Римский император Нерон принуждал выступать на арене в гладиаторских боях юношей из патрицианских семей. ;
С рабами грубыми не раз делили ложе
Иные из матрон: их привлекали рожи
Отчаянных рубак, их мощные тела,
Их низменная кровь, вот так иных влекла
Порода карликов. Подобных шлюх, бывало,
По праву власть суда в рабыни продавала.
Писанья мудрые, суровый суд веков
Бесчестьем заклеймят всевластных мясников,
А позже власть сама осудит их сурово
И низведет на дно поборников такого.
Добро, что в давний век исчезло это зло,
Чтоб добродетели позорить не могло.

Сегодня нам твердят: мол, ни к чему бравада,
Мол, первому пронзать противника не надо,
А также стяг нести на приступ, а потом
Во вражью цитадель вторгаться сквозь пролом,
Спасать плененный град, уже не ждущий чуда,
Бесстрашно выбивать грабителей оттуда,
Охрану выставив и лагерь укрепив,
В осаде вражеский осаживать порыв,
Не стоит, мол, вести с умом и сердцем схватку,
В руке сжимая меч, в другой держа лопатку,
Умело отступать и за собой вести
Остатки воинства, — все это не в чести.

В теперешние дни сраженья шлюх и сводней
И петушиный бой, и псов грызня угодней
Лакеям и шутам, которые всегда
Легко распознают, сколь храбры господа.
Коль государь вам враг, он молвит только слово,
И отдадите жизнь, чтобы убрать другого [93] Речь идет о существовавшем в те времена среди крупных вельмож обычае посылать на дуэль вместо себя своих слуг, если, по их мнению, противник был недостаточно родовит. ,
Глядишь — и нет двоих, так фаворит любой,
Ликуя и дрожа, становится слугой,
Так всяк, носящий меч, безумной полон жажды
В крови высочества омыть его однажды.
Подобной жаждою охвачены теперь
И отрок, и старик, и хворый стал, как зверь.
Оружье им дают, и тут же чин по чину
Варганят новое, чтоб тешить Либитину [94] Либитина — древнеримская богиня смерти и похорон. :
Тут с плеч рубаху рвут и кожу, и с плеча
Железом рубят плоть, здесь дело палача.
Вот поединка суть: сперва бездумно бросят
Вам вызов, а потом без гнева смерть приносят,
И тут вершат донос, а после тайный суд,
В итоге — без суда творятся казни тут.
Так мерзостный порок зовется делом чести,
Так честным ремеслом зовут деянья бестий,
Которые с врагом расправились в бою,
Чем душу отвели, сорвали злость свою.
Безумцы многие за приз турнирный рады
Лечь навзничь под щитом без стона, без досады,
Не дрогнув, встретить смерть, свои закончить дни
К немалой выгоде алкающей родни.
Ценою риска мы возжаждать славы вправе,
Но этот риск ведет к бесславию — не к славе.
Подобной доблести меж славных места нет,
Вояк подобных род в глубинах древних лет
Не Марсу подлежал, поскольку все, что дурно
Считалось в веденье зловещего Сатурна [95] В древности богу Сатурну приносились человеческие жертвы, на смену им пришли гладиаторские бои. .

В наш век ослеп француз, быть может, и оглох,
Стал гладиатором, зато как воин плох.
Теперь параграфы в ходу и артикулы,
Посланников младых несут в сраженья мулы,
Но видел я дуэль, где бился казначей,
Привычный звон монет сменяв на звон мечей,
Бесчинный адвокат, свое позоря званье,
Пятнает кровью честь, марает одеянье.
Доколе этому позору длиться тут,
А беззаконникам вершить над нами суд!
Здесь все во власти зла, и есть такие вести,
Что жены честь свою блюдя из ложной чести,
Мужеподобные бесовки во плоти,
С оружием в руках готовы бой вести
И с пеной на губах топочут на поляне,
Колено выставив и напрягая длани,
Одна грозит другой, идут вперед и вспять,
И криком силятся друг дружку в страх вогнать.

Не надо нам ко сну рассказов старожила
О том, что в Пуату или в Ксентонже было,
Реки Бутонны вал отмыл от крови дол [96] Свидетельств о таком поединке не имеется. ,
Где действовал мечом оружью чуждый пол.

Деяния святых совсем иными были:
Так первый мученик, Стефан, почти в могиле
Молился за убийц и в небесах узрел
Христа, а рядом с ним себя и свой удел.
Кто погибает сам, и все же полон жажды
Убийце отомстить, тот погибает дважды:
Разверстой бездны глубь пред ним, и там слышны
Скрипение зубов и зовы Сатаны.