Эрих Ремарк - Я жизнью жил пьянящей и прекрасной… [сборник]

Отринув самого себя жестоко,
Высмеивал я жертвы и деянья,
А подвиг мой — лишь путь мой одинокий,
Да льды, да ночь, да холод и молчанье.

Одна была верна мне неустанно —
Та, для кого я светлым был кумиром,
Та, для кого я другом был желанным,
И алтарем, и родиной, и миром.

И перед тем, как продолжать стремленье
Туда, где ночь и мой конец безвестный, —
В последний раз паду я на колени
И громко крикну в ледяную бездну:
«О ты, кто, сотворив меня, отринул,
Обрек на скорбь и ужас жизни этой,
Кто подарил мне ночь, и мрак, и силу,
Вопросы дал, не дав на них ответов, —
Все отнял ты — друзей, и мысль, и чувство, —
С тобой сойтись я жажду в бранном споре.
Молитв не слышал ты? Услышь кощунство —
И сохрани любимую от горя!»

Кто стоит под лучами фонарного света,
Нарумянена ярко, крикливо одета,
В пестром платье из шерсти, в дешевенькой шали,
С вызывающим видом козырной крали?
Кто гуляет в шелках, соболях и шиншиллах,
Кто шампанское пьет на изысканных виллах,
И поводит бедром, и улыбкою ранит,
И смеется, стреляя глазами, и манит?
Рождена для желанья, вскормленная в блуде,
С тонкой талией гибкой и пышною грудью?
Свободная девушка!

Кто плечами жемчужными блещет, танцуя,
И не против вино закусить поцелуем,
Кто летит мотыльком в блеск мишурного света,
Обожает глазурь, пралине и конфеты?
Кто мурлычет, и льстит, и грозит, и ласкает,
И на оргиях шумных царит и блистает,
Вожделением дерзостным вся пламенея,
В предвкушении страсти блаженно хмелея?
Кто целует мужчин на заре в лимузинах,
Кто в постели — неистовство страсти звериной,
Вихрь и пламя, какое ничто не остудит,
С тонкой талией гибкой и пышною грудью?
Свободная девушка!

Кто старухой стоит с парой жалких букетов,
На ветру и морозе в отрепья одета,
Одинока, избита, почти что слепая,
В безнадежности горькой нужды прозябая?
Кто горит в лихорадке в больнице для бедных,
Изнывая от боли страданий последних,
Кто в каморке дешевой в подушку рыдает,
Плачет, молится, кается и проклинает,
Вся в морщинах, нелепа, страшна, безобразна?
А когда-то была молода и прекрасна,
На мужчину лишь взглянет — он век не забудет,
Ах, свободная девушка!

Со сжатым воздухом баллон
С завода «Конти-Верке»
У нас недавно, за углом,
В скандал ужасный ввергли.

Франц с Фрицем честно тот баллон
По месту доставляли,
Но хвост собачий за углом
Внезапно увидали…

Парней псы видеть не хотят,
Псов ненавидят парни —
Возник, короче, у ребят
План дьявольски-коварный.

Сосиска псу — всегда отрада.
Довольный Каро с чувством жрал,
Но вскоре шнауцера рядом
Безумный, дикий страх объял…

Желудок псины раздувает,
Надулись брюхо и кишки,
Бедняга уж исходит лаем —
А Фрицу с Францем все смешки.

Вот с гоготом один вредитель
Шланг отключает второпях…
А Каро слаб и беззащитен,
А шнауцер — не при делах.
Но в вышине собакам страшно,
И Каро лаял что есть сил, —
Тут честный шнауцер отважно
На помощь другу поспешил.

Ура, ура! Подпрыгнув ловко,
Зубами шланг он ухватил,
И тот, как крепкая веревка,
На землю Каро опустил.

Но есть возмездье шутке грубой,
Расплаты вскоре час настал:
Изрядно двум болванам зубы
С завода мастер посчитал.

– Фриц, — Франц речет, — уж мы не дети,
В шоферы произведены,
И, безусловно, нет на свете
Того, чего б не знали мы.

И сам Эйнштейн, — скажу по чести, —
Нас учит не забавы для,
Что драндулет стоит на месте,
А вертится под ним земля!

Так соловьем он разливался,
Так сладок был манящий глас,
Что Фриц на пение попался —
Нажал от всей души на газ.
Взревел мотор неукротимо,
Машина вынесла забор,
Уж клубы пламени и дыма
Быку-гиганту застят взор…