Шандор Петефи - Стихотворения. Поэмы

Желтый месяц через ветви смотрит голые.
Что-то бледные с тобой мы, не веселые!
Бог с тобою, любушка,
Милая голубушка,
Бог с тобой!

Падают на веточку росиночки,
А на щеки падают слезиночки.
Бог с тобою, любушка,
Милая голубушка,
Бог с тобой!

Розы вновь цвести весною примутся,
И дороги наши не разминутся.
Бог с тобою, любушка,
Милая голубушка,
Бог с тобой!

Цветком моей жизни была ты;
Увяла — все стало пустыней.
Ты солнцем сверкала когда-то;
Померкла — в ночи я отныне.
Мой дух ты на крыльях кружила.
Сломались они — не летаю.
Была ты огнем в моих жилах;
Остыла ты — я замерзаю…

О человек, лишь жалость и презренье
Внушает мне обличив твое.
Я думаю, что ты — не царь природы,
А только раб и пасынок ее.
Ведь под конец, в последний день творенья,
Жизнь подарил тебе усталый бог:
Одна усталость у него осталась,
Творить добро и он уже не мог.

А все же я любил тебя когда-то…
Но чем же этот кончился союз?
Два близнеца — презренье с отвращеньем —
Теперь растут. И очень я боюсь,
Что никогда и заслужить не сможешь
Ты от меня иного ничего.
Ты раб-тиран! Ты чьи-то пятки лижешь,
Иль от других ты требуешь того!

Коль ты в неволе, жалкое творенье,
Так думаешь, что стал рабом и я?
Ты думаешь, что мне не безразличны
Твоя хула и похвала твоя?
Ты думаешь, что может червь тревоги
Подтачивать душевный мой покой?
Мол, я творю, и все ж трепещет сердце:
«А что на это скажет род людской?»

Что ж! Думай так! Но помни, что нисколько
Зависеть от тебя не буду я.
Иду я прямо и по той дороге,
Которую нашла душа моя.
И если, будто идола, меня ты
Подымешь над своею головой —
Коль вознесешь меня ты столь высоко,
Твой рабий зуб я вышибу ногой!

Как видно, кто-то удавился, —
Метель и свищет и хохочет,
Дрожит тарелка над цирюльней {21}
И чуть не в пляс пуститься хочет.
Кто счастлив нынче? Тот, кто сыт
И в теплой комнате сидит.

Поденщик со своей женою
Чурбаны пилит. В колыбели
Младенец плачет, заглушая
Истошным визгом вой метели.
Кто счастлив нынче? Тот, кто сыт
И в теплой комнате сидит.

Солдат на карауле ходит
И ежится в своем мундире.
От скуки он шаги считает:
Четыре взад, вперед четыре.
Кто счастлив нынче? Тот, кто сыт
И в теплой комнате сидит.

Словак-лудильщик в куртке ветхой
Ногами словно мерит мили.
От стужи нос багров, как перец,
И слезы на глазах застыли.
Кто счастлив нынче? Тот, кто сыт
И в теплой комнате сидит.

Актер бродячий с балаганом
Бредет, скитаясь по округе.
Два дня не ел, притом пальтишко
Никак не защитит от вьюги.
Кто счастлив нынче? Тот, кто сыт
И в теплой комнате сидит.

Цыган дрожит от лютой стужи
В шатре, под одеялом рваным.
Вдруг, постучавшись, ветер входит,
Хоть в гости он не зван цыганом.
Кто счастлив нынче? Тот, кто сыт
И в теплой комнате сидит.

Как видно, кто-то удавился, —
Метель и свищет и хохочет,
Дрожит тарелка над цирюльней
И чуть не в пляс пуститься хочет.
Кто счастлив нынче? Тот, кто сыт
И в теплой комнате сидит.

Вихри, молнии и птицы,
Как они ни мчатся,
А за алфельдским бетяром
Все ж им не угнаться.

Утром лошадь в Кечкемете
Крадет его милость —
У Сент-Мартонского брода
К ночи очутилась.

Будет конь назавтра продан
Где-то в Фейерваре,
И другой украден будет
Там же на базаре.

А затем вы разглядите,
Если очи зорки,
В Бечкереке он гарцует
На скамье для порки!

Ну, а солнце? Что — солнце? Не солнце оно,
А, собственно говоря,
Это нечто вроде огромного»
Мыльного пузыря!

Тот пузырь-великан мальчик
Выдувает в утренний час,
Чтобы вечером лопнул на западе,
Точно так же, как в прошлый раз.