Шандор Петефи - Стихотворения. Поэмы

«Вино найдем! Как ты подумать мог,
Чтобы для друга моего глоток
Вина в моем подвале не нашелся!
Ты только пей да кружку подставляй», —
Так поп сказал, и с ним в подвал поплелся
Чоконаи Витез Михай.

«Ну, пить так пить!» — воскликнул щедрый поп.
Взмахнул рукой, из бочки пробку — хлоп!
«Я кран забыл! Я стал совсем болваном! —
Вдруг он вскричал. — Ни мига не теряй!
Беги наверх!» И побежал за краном
Чоконаи Витез Михай.

Ладонью поп отверстие зажал,
И крана он в большом волненье ждал,
Но крана нет. И поп ворчал, сердился:
«Исчез! Пропал! Такого посылай!
К какому дьяволу он провалился,
Чоконаи Витез Михай?»

Ждать больше нет терпенья. Решено.
Поп бросил бочку (вытекло вино),
В дом поднялся, все осмотрел там грозно.
Нет никого. Сиди да поджидай.
Вернулся вечером, и очень поздно,
Чоконаи Витез Михай.

А дело было, скажем прямо, в том,
Что, кран ища, обшарил он весь дом,
Все перерыл с усердьем неустанным,
Но не нашел. Где хочешь доставай!
Решил к соседям забежать за краном
Чоконаи Витез Михай.

А у соседей пир. Едва вошел,
Уже его зовут, ведут за стол.
И за едой, средь щедрых возлияний,
Хватив вина хмельного через край,
Не вспомнил о попе, забыл о кране
Чоконаи Витез Михай.

Моя любовь не соловьиный скит,
Где с пеньем пробуждаются от сна,
Пока земля наполовину спит,
От поцелуев солнечных красна.

Моя любовь не тихий пруд лесной,
Где плещут отраженья лебедей
И, выгибая шеи пред луной,
Проходят вплавь, раскланиваясь с ней.

Моя любовь не сладость старшинства
В укромном доме средь густых ракит,
Где безмятежность, дому голова,
По-матерински радость-дочь растит.

Моя любовь — дремучий темный лес,
Где проходимцем ревность залегла
И безнадежность, как головорез,
С кинжалом караулит у ствола.

Бушующее море,
С землей и небом споря, —
Любовь уж больше волн не мечет в небосвод,
Но тихо задремала,
Как море после шквала,
Как после слез покой у крошек настает.

Она плывет не глядя.
Ее зеркальной гладью
Уносит в даль надежд качанье челнока,
И песнью соловьиной
С береговой плотины
Ей будущее шлет привет издалека.

Что вы лаетесь, собаки?
Не боюсь! Умерьте злость!
В глотку вам, чтоб подавились,
Суну крепкую я кость.
Не тепличный я цветочек,
Вам меня не срезать, нет!
Я — безудержной природы
Дикий, вольный первоцвет!

А поэзию не розгой
Втолковал мне педагог, —
Этих самых школьных правил
Я всегда терпеть не мог.
Лишь боящийся свободы
Вечно в правила одет.
Я — безудержной природы
Дикий, вольный первоцвет.

Не для мнительных ничтожеств
Расцветать решил я тут, —
Ваши слабые желудки
Вам покоя не дают.
Аромат мой для здоровых, —
Добрый люд мне шлет привет.
Я — безудержной природы
Дикий, вольный первоцвет.

И поэтому вы больше
Не кажитесь на порог, —
Это будет все равно что
Об стену метать горох.
А начнете задираться,
Не смолчу я нам в ответ.
Я — безудержной природы
Вольный, дикий первоцвет.

Долго раздумывал дядюшка Пал,
И, шляпу надев набекрень,
Сказал он: «Сам дьявол жену мне послал.
За мной она ходит, как тень.
На что мне она,
Ворчунья жена?
Ей-ей, прогоню ее прочь!»
Так в гневе сказал
Наш дядюшка Пал.
И выполнил слово — точь-в-точь.

Но скоро задумался дядюшка Пал,
И шляпу он сдвинул назад.
«Зачем я хозяйку напрасно прогнал?
Теперь уж и сам я не рад.
Запущен мой дом,
Хозяйство вверх дном
С тех пор, как ушла она прочь…»
И так оно было — точь-в-точь.

Недолго раздумывал дядюшка Пал.
Он шляпу надел на висок.
«Ну что же поделать! Прогнал так прогнал,
Какой в моих жалобах прок?
Остатки хозяйства в корчму потащу,
На ветер пущу.
Слезами беде не помочь!..»
И выполнил слово — точь-в-точь.

Но снова задумался дядюшка Пал
И шляпу надвинул на лоб.
«Видать, без хозяйки моей я пропал.
Осталось ложиться мне в гроб.
Канат я куплю
И полезу в петлю
В ближайшую темную ночь».
Да так он и сделал — точь-в-точь.