Шандор Петефи - Стихотворения. Поэмы

Вам кажется: поэзия — тележка.
Дорога есть, лошадка есть — садись!
Но стих — орел! Свободно он взлетает
Туда, где нет путей, — на волю, ввысь!

А вы, бессильные, пустые трусы,
Вы ждете, чтобы путь открыли вам.
Пройдет поэт — и, словно псы за костью,
Бросаетесь вы по чужим следам.

Хватай перо! Пиши, когда ты в силах,
Иди туда, где не бывал другой!
А нет — берись за плуг иль за колодку
И стих свой жалкий растопчи ногой.

Эх, Дебрецен,
Среди твоих я стен
Большие претерпел лишения,
Но тем не менее
И вместе с тем
В воспоминаниях ты мил мне, Дебрецен!

Я не бурсак,
Но все ж постился, да еще и как!
Ведь неспроста придумано богами
Нас костяными одарять зубами,
А если б зубы были из металла,
То их давно бы ржавчина сглодала.

В ту зиму холод был весьма суров,
А я не мог купить не только дров,
Но и соломы.
Проснувшись в холоде не топленного дома,
Я надевал потрепанное платье,
И мог сказать я,
Как тот цыган, что в сеть закутался от стужи:
«Ух, как там холодно, снаружи!»

И что ж! Хоть пробирала дрожь,
Но стихотворствовал я все ж!
Чуть двигалась рука моя.
А я?
Курил я трубку в час такой
И тепленький чубук рукой
Сжимал,
Пока мороз не отступал.

И в нищете я утешался мыслью той,
Что был знаком и с большей нищетой.

Много с веточки мы вишен
Рвем,
Но одну жену привел я
В дом.
Ах, и этого довольно,
Чтоб
Бедняка загнать однажды
В гроб!

Очень грозной ее создал
Бог.
Перед нею весь дрожу я:
Ох!
Все отдам, лишь только скажет:
«Дай!»
Но за все одна награда —
Лай!

Говорю себе я часто:
«Бей!»
Ведь старуха. Силы мало
В ней,
Но сверкнет ее ужасный
Глаз.
И исчезнет моя храбрость
Враз!

Помирала. Собиралась
В ад!
Боже мой, как был тому я
Рад!
Черт не взял ведь. Испугался
Он, —
Жен таких и черти гонят
Вон!

Эх, родители мои,
Если б мне богатство!
Уж тогда бы не пришлось
Вам с нуждой тягаться.

Я исполнил бы тогда
Все желанья ваши,
Вы бы век свой жили так,
Что не надо краше.

Я б такой нашел вам дом,
Чтобы все светилось,
Чтобы в погребе вино
Не переводилось;

Чтоб к отцу пришли друзья
И за стол бы сели,
Чтоб купались их сердца
В озере веселья.

Я бы матери купил
Не карету — диво,
Чтобы в церковь по утрам
Не пешком ходила.

И молитвенник ее
Был бы, вне сомненья,
С ликом господа Христа,
С золотым тисненьем.

Я коней бы дорогих
Накупил с излишком, —
Пусть по ярмаркам на них
Ездит мой братишка!

Библиотеку б завел —
Всем на удивленье.
И не стал бы денег брать
За стихотворенья.

Я бы все их отдавал
Даром для печати,
И они редакторам
Были б очень кстати.

А коль девушка б нашлась,
Да притом мадьярка, —
Ух, как стали б танцевать
Мы на свадьбе жарко!

Вот как жизнь у нас пошла б
Без нужды проклятой…
Эх, родители мои,
Стать бы мне богатым!

Ну, допустим, если звездны небеса,
И луна тебе, и прочая краса —
Локтем я на подоконник обопрусь,
А другой рукой за трубочку возьмусь
И дымлю вот так до самого утра, —
Для мечтаний это чудная пора!
Ну, а если небо в тучах, нет луны,
Что мне делать средь беззвездной тишины?
Ведь не с курами мне все же засыпать!
От порядка не хочу я отступать.
Но тоска меня за шиворот берет,
Время зайцем хромоногим чуть ползет.
И чубук мой прямо валится из рук,
И тогда, среди отчаяннейших мук,
Обращаюсь я к чернилам и перу,
То есть лиру для бряцания беру.
И такая серафическая тут
Песнь рождается, что может добрый люд
Помереть от ужаса… Но мне
Все равно! И в полуночной тишине
Я творю, покуда сон с тоской
Не вступают в потасовку меж собой.
Что за битва! Сколько пламенности в ней!
Все же сон одолевает: он — сильней.
…По-иному будут ночи проходить,
Коль жену себе сумею раздобыть.