Зинаида Миркина - Хождение по водам

Душа растёт, как дерево в тиши.
Безмолвие – пространство для души.
Как дерево в расправленность высот,
Внутри меня безмолвие растёт.
Всецелой жизни равен тихий час.
Всё зорче, всё внимательнее глаз.
И вот уже нет ни границ, ни стран,
А есть один всецелый океан.
Как океан, теряющий края,
Расправлена сейчас душа моя.
Так вот откуда все мы поднялись –
Из океана возникает жизнь.

Молчать, но только вместе с Богом,
Тем созидающим молчаньем,
В котором тихо, понемногу
Творится наше мирозданье.
Молчать с той чащею лесною, –
Ни звука, ни словечка всуе,
Деля с великою сосною
Всю высоту её немую.

Господне слово бесконечно.
Оно звучать не устаёт,
Как в небе – путь светиться Млечный
И голубеть – простор высот.
Внутри сердечного колодца
Звучанью вечному подстать
Всё время отзвук отдаётся
Ещё, ещё… опять, опять…

День пасмурный. На листьях виснут слёзы,
И расправляет крылья тишина.
Моя молитва – белая берёза
И золотая древняя сосна.
Нет голосов. Замолкло птичье пенье.
Лишь ветерка чуть слышная струя.
И вот, вершится духа вознесенье –
Молитва бессловесная моя…

И вновь зима. И снова снег.
Вновь наступают дни лихие.
Вновь на земле царит стихия
И словно щепка человек.
Но через снежные бураны
Я снова пробираться стану
Туда, где остановлен бег, –
В ту неподвижность бытия,
Где вихрям неподвластна я.

Он Крест несёт. Он на Кресте опять.
А мы гадаем и зовём – «приди!»
А нам дано задание: узнать.
А нам дано веление: увидеть.
Наш Бог израненный всё так же тих,
И Он приходит не из дальней дали.
Мы не увидели себя самих,
Своей души мы так и не узнали.

А Ты совсем, совсем другой.
Ты в самом деле не отсюда:
Всем непонятный, Ты – изгой,
Отвергнутое миром чудо.
Здесь для Тебя укрытья нет.
Справляйся Сам с Своей судьбою.
Ты нам не ровня, не сосед,
Ты пересёк нас всех Собою.
Тьму проколовшая звезда
Привычного лишает зренья.
Ты Тот, Который навсегда,
А мы всего лишь на мгновенье.

А, может, белый-белый снег
Спустился, чтоб прервать наш бег –
Разбег из общей сердцевины,
В которой были мы едины.
Мир стал чистейшим, белым – белым,
Перечеркнувшим все пределы,
Вот тем беззвучьем бытия,
Где нераздельны ты и я.
Есть этот белый-белый свет,
И кажется, нас больше нет.
Но там, где длится свет без тени,
Есть мы и нету разделенья.

А снег идёт, идёт, идёт…
Который год? Который век?
Сошёл на лес небесный свод.
Одеты сосны в белый снег.
Бездвижной стать, к окну прильнуть,
Движенье тайное верша.
А ведь душа есть вечный путь.
Как этот снег, идёт душа.
Забудь про цель, забудь про срок,
Забудь все знаки, все слова.
Вдохни простор, войди в поток,
Душа в пути – душа жива.

А я у дерева учусь
Тому, что сердцу надо.
Пока не знаю наизусть,
Не отрываю взгляда.
Учусь у дерева… Чему?
О, Господи, помилуй! –
Сие неведомо уму,
Но сердце так забилось!
Ныряя в волны бытия,
Светящиеся волны,
Из времени исчезну я
И весь простор заполню.
У сердца с Сердцем разговор
Идёт, минуя ухо.
О, Господи, какой простор!
Какая жизнь для духа!

Возьми меня на руки. Я так слаба…
Возьми, как ребенка бессильного мать.
Пусть ветер утихнет, уймётся судьба –
Один Ты способен меня удержать.
Всё видя, всё зная и всё мне простя,
Дай сердцу почувствовать отчую грудь.
Я только дитя Твоё, только дитя,
Так дай мне в руках у Тебя отдохнуть…

Розоватый с каймой голубою,
Нежным светом светящийся дым.
Он повис над упрямой судьбою,
Над немолкнущим горем моим.
На небесном вечернем просторе
Облаков и лучей ворожба
Почему-то сильнее, чем горе,
Почему-то важней, чем судьба…