Array Антология - В координатах мифа

Ах, напрасно, Тесей, сновиденью
Ты доверил судьбу свою. Зря!
Дионис неотступною тенью
В нем твердил: «Ариадна – моя!»
Ты отрекся. С богами не спорят.
Рассудил, что с Олимпа видней,
И отчалил в открытое море —
В то, в котором погибнет Эгей.

В твоих глазах навеки ночь.
За что – о, боги! – наказанье?..
В одном лице сестра и дочь
С тобою – преданно – в изгнанье.
Слова Тиресия – клинком,
В глаза – булавкой золотою.
Легло проклятия венком,
Что предначертано судьбою.

Заносчивость и смех над Артемидой,
Твое бахвальство – вот источник бед.
Богине, столь униженной обидой,
Нет никакого дела до побед.
Недвижен флот и гладь зеркальна моря
И ночь, и день, и ночь, и день, и ночь…
Глаза твоей жены красны от горя,
Безвинной жертвою за ветер – дочь.

Тебе не суждено погибнуть в Трое:
Спасет родное чадо Афродита…
Семь долгих лет в просоленном просторе
Скитаться от Сицилии до Крита,
Не прорасти корнями в Карфагене
К смертельной скорби любящей Дидоны.
В твоей непреднамеренной измене
Олимпа повеленье и законы.

Согбенным старцем (меч не удержать)
Тебе пришлось врага увидеть в Трое,
Униженно колени целовать
Убийце сына – вот позор и горе! —
Чтоб Гектора останки в дом вернуть…
Жесток удел последнего царя:
Порубленный в куски, окончил путь
У постамента Зевса алтаря.

По дороге времени назад
Я иду неведомо зачем.
Но разбужен зависти азарт.
Не найти потерянных ключей
От дороги времени вперед,
Что ведет в безоблачную даль,
Где возможно выиграть Джек-пот.

Весна приходит с звоном ручейков,
Бегущих змейкой между коркой снега,
Вновь отбивает ритмы каблуком
И к жизни возвращает резвым бегом.
И пусть ее подошвы холодны,
А руки от кистей до плеч раздеты,
И платьице – из инея тесьмы,
И в шкафчике – незримые скелеты…

И как бы невзначай, из-за угла
Приходит Лето с пышными кудрями
Травы, по зацветающим буграм,
И гибкими, роскошными ветвями
Заманивает в жизни колею —
Лукавую, манерную, лихую.
Закрыв глаза, я соки жизни пью,
Тепло у лета в зиму арендую.

Как в детстве беззаботном и простом,
Где рукоплещет день мне скоморошный.
И брызг фонтан прохладой озорной
Кусается, как слепень суматошный…
Короткие у счастья рукава
Как шортики растущего ребенка,
И лета изумрудные глаза,
Становятся как старая настойка —
Горчащая и мутная слеза.

Приходит Осень с затяжным дождем,
Заглядывает в окна, как больная,
И ветер бьет надломленным крылом.
У Осени дорога кольцевая.
И станции – Сентябрь, Октябрь, Ноябрь
Разбросаны, и связаны друг с другом
Дугою рельс и лямкой рюкзака
Тяжелого рабочего досуга.
Усталость и тревоги вечера
Вдавили в кресло мрачности печали.
Скребется в голове моей тоска
Выискивая Осени детали.

Продрогшая Зима свернулась в куль.
Негибкие, болезненные кости
Ломает, как потрескавшийся сук,
Контрастный холод нездоровой злости.
И каждый день как пытка и под дых,
Сама собою пропадает праздность,
От правды презирающей судьбы,
Давно забывшей, что такое ясность
Спокойствия, проверенной борьбы.

Бил отходняк житейских бед —
Я билась в злости.
Внутри меня орал поэт —
Победоносный.
Он монотонно вслух бубнил —
Про что – не помню,
И козырями мысли крыл —
Чудной художник.
Все говорил и говорил,
А я вздыхала.
Затяжку делал, водку пил —
Все без скандала,
И снова с чувством говорил
И с многоточьем,
Мы пили рюмку на двоих —
Без заморочек.
Ямб и хорей наперебой
Вставлялись в строки,
Из ямы лезла выгребной
И чувства токи
Насквозь прокалывали торс
Неравнодушьем,
Я знала точно, будет спрос
За малодушье, —
Свой крик отчаянья тупой
Переболею,
Я точно справлюсь – не впервой,
И осмелею.
Скажу художнику – Привет!
Налью глинтвейна,
Пойдем встречать с тобой рассвет —
Прямолинейно!
Пойдем! – Услышу я в ответ,
Взгляд без претензий,
И горсть малиновых конфет
К цветам гортензий —
Он выложит на круглый стол.