Array Антология - В координатах мифа

Под языком храня обол,
К тебе нисходят сонмы душ.
Угрюмый старец, нищ и гол,
К чему тебе медяный куш?
Где мертвых ты хранишь оброк? —
Не знают челн и Ахерон…
Зловещ твой взор и одинок,
Эреба отпрыск, бог Харон.

Атланта не преследуй дочерей,
Красавицы тебе не по зубам.
И как бы ни стремился ты скорей
Настигнуть их, насмешливым богам
Скучна твоя погоня и глупа.
Тебе ль тягаться с Зевсом, Орион?
Хлопок ладоней – и твоя судьба
Созвездием всходить на небосклон.

Шепчет море и критские камни: «Ты – трус!
Был ли счастлив, правитель, изгнавший детей?..»
Вот и старость пришла. Одиночества груз
Перевесил твой страх, и ты вспомнил, Катрей,
О наследнике трона, на Родос приплыл,
Но был щедро, нещадно камнями побит.
Предсказанье сбылось. Ты его заслужил.
Алфемена рукою – неузнан – убит.

О, гений перевоплощенья!
Ловкач, обманщик, хитрый вор!
Тебе не страшен ветер мщенья,
И даже смерти приговор
Ты смог бы скрыть из интереса,
Лихой, удачливый подлец,
Дитя Хионы и Гермеса,
Маститый эллинский боец!

Стать (которым?) любовником Зевса,
Чтоб ночами ласкать его чресла
Да амброзией полнить бокал,
Ганимед, ты об этом мечтал?
Вечно юный – не дар, а проклятье!
Ненасытны у Зевса объятья,
Неуемен приапов гонец…
Громовержец, усни наконец!

О, юноша, любимец Аполлона,
Забавы – прочь! Страшись его любви!
Но – поздно! Диск, летящий с небосклона,
Уже рассек жестоко, до крови
Твое чело. Глаза навек закрылись.
На землю, как подкошенный, упал.
И в месте том, где травы обагрились,
Цветок волшебно заблагоухал.

Не гневи богов гордыней
И насмешками не зли.
Месть ужасна – сердце стынет,
Нет пощады – не моли!
Станешь черным камнем скорбным,
Только слезы вниз ручьем
Потекут со звоном дробным
Непрестанно, день за днем.

Не удалась уловка Полидекта.
Ведь голова Медузы – вот она!
В твоей руке теперь зажата крепко
Змееволосая. Как будто ото сна
Воспряла и глаза на мир открыла.
И подлому Серифскому царю
Гранитное бессмертье подарила
И сникла, исчерпав судьбу свою.

Нет худа без добра, и нет добра без худа.
Когда б не смерть твоя – стихов костер угас.
Но кровь, что шла из ран, свершила это чудо —
И взвился к небесам крылатый конь Пегас.
Удар его копыт источник вдохновенья
В тени горы Парнас поэтам подарил.
Кощунственно, но все ж прими благодаренье,
Не зря тебя Персей кривым мечом убил.

Молчи, пророчица, молчи,
Слова твои страшнее боли,
Страшнее стрел врага в ночи
И божьей воли.
Прошу, сомкни навеки рот,
Речей твоих смертельна сила,
Оставь в неведенье народ.
Молчи, Сивилла!

Все будет так, как предсказали.
Напрасно в башне мучишь дочь,
И в лоно жаждущей Данаи
Златой уже пролился дождь.
Персей родится. В том – наука,
Что от судьбы ты не уйдешь
И от руки родного внука
Покой в аиде обретешь.

Ты не доплыл, юнец влюбленный, —
Жесток, завистлив Посейдон,
Упрятал берег отдаленный,
Трезубцы волн со всех сторон.
Ослеп маяк. Геро напрасно
Рыдала, руки заломив, —
И тело утром безучастно
На камни выплюнул прилив.

Адмет, ты вдоволь жертвовал богам,
Но эта жертва свыше пониманья.
Зачем ее к Аидовым ногам
Взамен себя, без тени колебанья?
Каким отравлен разум твой вином,
Что ты вот так, без всякого протеста,
Позволишь ей уйти в подземный дом?
Очнись, пока жива твоя Алкеста!

О, женское проклятье – любопытство!
Прости его Психее, юный бог.
Ведь нагота супруга – не бесстыдство.
Не будь жесток.
Завистливые сестры – не Психея —
Виновны, что плечо горит твое.
Лети же к ней, лети, от страсти млея!
Люби ее!

Какой же глупый ты, Эпиметей!
Зачем не внял ты братову совету? —
Так сокрушался в скалах Прометей,
Когда пошли гулять по белу свету
Невзгоды из коварного ларца,
Подаренного Зевсом для Пандоры.
И слезы с Прометеева лица
Текли ручьями, прорезая горы.