Якуб Колас - Стихотворения и поэмы

Ты нежданно появилась {54} ,
В дом, суровая, вошла.
До рассвета провозилась,
Ночь со мною провела.

Приказала первым делом,
Чтобы руки поднял я,
Строгим взглядом осмотрела
Все карманы у меня.

Ты сенник мой потрошила —
Как противиться я мог!
Ты бумаги ворошила
И бросала за порог.

На лице твоем суровом
Я читал и злость и месть.
Ты, сказав мне два-три слова,
Вдруг спросила: «Паспорт есть?»

Набрала моих ты книжек
И в портфель, и в свой подол,
А чтоб знать меня поближе,
Написала протокол.

Даром сохну я в остроге,
  Даром трачу силы.
Рвется дух мой на свободу
  Из сырой могилы.

Жаль мне хатки кособокой
  С выцветшей стрехою,
Что над Неманом склонилась
  Горькой сиротою.

Жаль овсов, побитых градом
  На заречном поле,
Дуба старого, седого,
  Росшего на воле.

Жаль боров и рощ тенистых,
  Луга заливного,
Где под ветром ходят волны
  Моря травяного.

Жаль мне родников холодных
  В берегах песчаных,
Что звенят, как колокольцы,
  У седых курганов.

Жаль полоски запустелой,
  Где горюет пахарь,
Где зимой студеной вьюга
  Ткет и ткет, как пряха.

Это — образы простые
  Беларуси милой…
Край ты наш! Ты сердцу дорог,
  Бедный край, унылый.

Эх, не век же здесь томиться,
  Доживу до воли
И услышу в крае отчем
  Песни лучшей доли.

Пред железными дверями
  Темного острога
Ждет крестьянка, хочет видеть
  Сына дорогого.

Ох, сынок! Сидит, соколик,
  За стеной высокой,
В злой беде, в терзаньях долгих
  И в нужде глубокой.

Поглядеть хотя б немного
  На него охота…
К сыну рвется мать, и тяжко
  Грудь томит забота.

И стоит и ожидает —
  Час длиннее года.
Злые люди, их не тронет
  Матери невзгода.

Сыро. Пронял ветер-сивер
  До костей все тело,
И к дверям тюрьмы подходит
  Старая несмело.

Мокрый узел обвернула
  Ветхою тряпицей
И иззябшею рукою
  Робко в дверь стучится.

Загремел ключом тюремщик,
  Выглянул в оконце.
«Что тебе?» — спросил сердито.
  «Ой, мое ты солнце,

Повидать нельзя ль сыночка?
  Я с дал я, соколик…»
«Опоздала ты, старуха,
  Приходи во вторник.

А теперь домой ступай-ка
  И — бывай здорова!»
И оконце загремело
  Злобно и сурово.

Боже! Сколько простояла,
  Времени убила,
Сколько денег на дорогу
  Даром загубила.

Как ей быть? Кто растолкует?
  Кто помочь ей в силе?
И к кому пойти с поклоном,
  Чтоб к сынку пустили?

Жалость к сердцу подступила,
  Охает бедняжка.
Сын в тюрьме уж третье лето,
  Сын страдает тяжко.

Забастовку сын устроил
  На дворе у пана,
И за то враги в темницу
  Отвели Степана.

Постояв, опять стучаться
  В двери начинает:
У начальства найти правду
  Старая мечтает.

Вот начальник сам подходит
  К воротам железным.
«Милый барин! Золотой мой,
  Золотой, любезный,

Повидать позволь мне сына!
  Из села я, милый.
Пожалей меня, старуху,
  Больше нету силы!

Видишь, дождь холодный сеет
  Меленько и тошно».
…Поглядел начальник зверем,
  Рявкнул: «Невозможно!»

Тяжко, тяжело вздохнула
  Женщина от боли.
Видно, ей такое горе
  Выпало на долю.

И в отчаянье взглянула
  Мать, скрестивши руки,
На тюрьму, на дом страданья
  И безмерной муки.

И никто не отозвался
  На ее стремленье.
И осталось без ответа
  Горькое моленье.

Там, где липы при дороге
  С ветерком судачат,
Примостился дом убогий,
  Как слепец бродячий.

Нет ворот и ставней даже,
  Дыр не счесть на крыше;
И на ладан — каждый скажет —
  Школа наша дышит.

Сгнил забор, а двери скоро
  С петель в пыль сорвутся.
На лужайке, полной сора,
  Две березки гнутся.