Array Антология - Диалоги снаружи и внутри

Строкой отдельной всякий стебелек.
Быть может, мир – такой полувенок?
…………………………………Аграфа
Цветет сирень, как девушка, упруга.
Скользит ручей пружинистой змеей.
Тугую стернь взрывает лемех плуга.
Небесный пласт срастается с землей.
Все слова ждет, чтоб хорошеть всегда,
Но пласт вверх дном – чернеет борозда.
Навстречу – листья мать-и-мачех луга.
…………………………………………….
Цветет сирень, как девушка, упруга.
Ты ищешь пять случайных лепестков.
Без них весь сад – скопленье пустяков,
Одних кистей затверженная фуга.
Букет от глаз не в силах скрыть испуга:
Вдруг счастья нет и шутка – день шестой?
Скользит ручей пружинистой змеей.

Скользит ручей пружинистой змеей.
Тебе давно недоставало друга.
Кто знает мира древнего устой?
Глубинный камень, что всему натуга.
Есть ключ и омут. Между ними – мрак.
Сквозь мрак и холод всходит жизни злак.
Тугую стернь взрывает лемех плуга.

Тугую стернь взрывает лемех плуга.
Суровый муж в работе изнемог.
Не вырваться из замкнутого круга,
Но бережет и дом, и пашню бог.
Журчит вода. Выводит трель пичуга.
Прохладен дол с вечернею зарей.
Небесный пласт срастается с землей.

Небесный пласт срастается с землей
От борозды – до свежего погоста.
И человек в разладе сам с собой,
Где богу – и предвидимо, и просто.
Отходит мира ветхая короста.
Восходит Вифлеемская звезда.
Все слова ждет, чтоб хорошеть всегда.

Все слова ждет, чтоб хорошеть всегда.
И мальчик в храме подхлестнул года.
Изумлены ходящие пред Яхве:
Чист голос, как текучая вода!
Полезному не сделает вреда,
А вредное – смоковницей зачахнет.
Но пласт вверх дном – чернеет борозда.

Но пласт вверх дном – чернеет борозда.
И хлеб, и воля – достаются туго.
Ты вызов принял, будто кровный дар.
Случайно? но… покуда устоял.
Тугую стернь взрывает лемех плуга.
Вертись, земля, изнанкой на отвал!
Навстречу – листья мать-и-мачех луга.

Навстречу – листья мать-и-мачех луга:
Потверже – к небу, понежней – к земле.
Вот мера трав. И средство от недуга.
Прохладный свет на сумрачном тепле.
Поверь, природа помнит дальше нас.
Срастается с землей небесный пласт.
Цветет сирень, как девушка, упруга.

Измятый плащ и вместо шпаги посох,
Но я люблю – так могут лишь калеки —
Медлительность дорог, открытый воздух,
Воскресших листьев долгожданный лепет.

Провинция, мой стих стучит в твой ставень
И бабочки колышет сонный парус.
Нигде вольней душа не расцветает,
Покинутей – не почивает старость.

Здесь не страны, земли не чуя темень,
Доходит мысль до простоты творенья,
Что всякий луч и стебель – несомненен,
Как вечность, проводя пустое время.

– Мне во сне явился облик милый,
И сияли бездны и слои
Вдохновеньем первозданной силы,
И светилось имя: Эллои.
Несся дух над водами забвенья,
Над землей – подобием листа;
Крепла мысль, угадывались звенья
Повести – от света до креста.
(сожалея)
Но прервался сон мой – вот досада,
Никогда воочью не воспрянут
Семь цветов, семь нот, семь яблок сада…

– А восьмое – все соблазн и пряность?
Как любить – и не вкусить такое,
Если слов сильней, дороже смерти!

– Я искал… свободы и покоя.

– Знай же цену пропасти и тверди.

Бредил ты, и бред твой воплотила
Моя воля… Свод ночной возник.

– Аластор, зачем нужны светила,
Разве мало света и без них?

– Прикоснись – как Девы тлеет локон!

– Кто она?

– По имени назвать?

Ты – мечтал о существе далеком,
Я – твоей мечтой… повелевать!