Array Антология - Диалоги снаружи и внутри

Там, где ищешь ты тени загубленных предков своих —
У заросших холмов на обочинах где-то,
Ты услышишь, как ветер гудит – и протяжен, и лих,
Как молчит нерожденный, сжимающий легкие стих
Золотым изваяньем у трона поэта.

Там, где ищешь ты свет голубой поднебесных десниц
И вселенские, божией данью, законы,
Ты увидишь дрожанье березовых мокрых ресниц,
Перламутровый отблеск во взглядах уродливых лиц
И пустые глазницы распятой иконы…

Ты слышишь меня, дорогой современник,
Чертежной эпохи потерянный пленник,
Не мы ли с тобою остались вдвоем?
Вот здесь, в неизмеренном этом пространстве,
В его и цветистом, и странном убранстве,
Где гимном вселенной кричит воронье.

И что для тебя эти земли – холмисты,
И крик журавлей – непокорен, неистов,
Сквозь тихие вздохи слепой тишины?
Что чувствуешь ты, глядя в небо глубоко,
Едва ли засветится трепетный локон
В твоем же окне безупречной луны?

Не ты ли, согнувшись, дрожишь у престола,
В рассвете увидев глазницы монгола —
Горящими звездами в утренней мгле?
И я презираю тебя, соплеменник —
Своих же детей неподсудный изменник
На этой наследной распятой земле…

Ты шел, обременен своим недюжинным умом,
С заплатанным мешком, в смятенье преданной печали.
И, будто на холсте, березы трепетно молчали,
Меж порослями сосенок склоняясь над холмом.

О чем ты размышлял у их подножий, как певец,
Внезапно пораженье потерпевший? И, бледнея,
Губами шевелил едва, и было все виднее,
Как над твоим челом парил обугленный венец.

На белой бересте ты что-то медленно писал,
Затерянный во времени Архангел умиравший.
А маленький березовый листок, к ногам упавший,
С мольбой о чем-то тихо говорил и угасал…

Не ты ли, потомок, немой созерцатель
Зеленых созвездий, и глух, и безлик, —
Безвестных холмов вдоль дорог созидатель?
Не ты ль, новоявленный богоискатель,
Не слышишь мой горький и сдавленный клик?

Умом щедрой дланью небес наделенный,
Уже никогда не оглянешься ты
На блеск изумрудной листвы оживленной
И крик журавлей над равниной зеленой —
В сжимающих дланях своей нищеты.

Взгляни же когда-нибудь в небо пустое,
Мой бледный потомок, и жалок, и слеп,
Когда твой очаг с голубой берестою
Едва ли горит, близ грязи водопоя,
А угол походит на каменный склеп.

Взгляни в это небо – оскалом безбрежным.
Ты видишь? Уже опустило оно
Космической мглой, и живой, и безгрешной,
На землю твою в тишине безмятежной
Свое бездыханное гиблое дно…

Там вечные соцветья ковыля
И заросли безмолвного кургана.
Мелькнет на миг в кустах крыло фазана,
Забрезжит даль в расцвеченных огнях,
И затаит дыхание земля.
Ветрами заметенный перекресток.
И рябь едва рожденных чистых блесток
Подрагивает на его камнях.

Там Отрок бледный, потеряв свой дом,
Искал его, блуждая странной тенью.
Ордынская стрела, в одно мгновенье
Блеснув зрачком в малиновом песке,
Качалась мирно в стебле золотом…

Откуда-то ползла на небо льдина,
Восток и запад, слившись воедино,
Мерцали точкой на Его виске…

О, боже, что там, прячась за столбы,
Во власти странных судорог мерцает?
То вспыхнет как огонь, то угасает,
Внезапно укрываясь сизой мглой?
И кто же там, венцом твоей судьбы,
Внезапно появившись привиденьем,
Глядит виновно, словно в искупленье,
Закрученной в спираль стальной иглой?

Рожден исчезнуть, вскрикнул где-то миг…
Сгущаясь, сумрак каменный свисает
И вдруг к ногам с презрением бросает
Твою же горсть отточенных лекал.
И сумасшедшим белым вальсом лик
Слепой звезды с дыханием холодным
Срывается в падении свободном
Чистейшими осколками зеркал…

Закат сползал в небесный перевал.
Далекий горизонт в огне жеманном
Казался цепеняще первозданным
И, чуть вздохнув за склонами холма,
С величием надменным уплывал.
В холодном застывающем пространстве
В тупом метафорическом упрямстве
Луной светилась полночная тьма.