Юрий Монарха - Любовь зла. Литературные пародии и избранные стихи

Ведь были времена!
Их прелесть только снится.
Корпускулой слыла
Мельчайшая частица.

Теперь иной навар
Находим в каше знаний —
Частицы вещества
Совмещены с волнами.

Рассудка котелок
Не варит, а дымится.
Проник на кухню строк
Сей дуализм частицы.

И, даже у меня,
На рифмах-коромыслах
Таинственно звенят
Пустые вёдра смысла.

Пусть где-то «и»-квадрат
Есть минус единица,
За то не надо драть,
И заставлять лечиться.

А что такое свет,
И как нам быть с волною,
Ответы даст поэт
Своею головою.

Эйнштейнам веры нет,
Покой им только мнится.
А книжке выйти в свет
И мнимость пригодится.

И тело и волна
Обязаны трудиться.
И вот еще одна,
Исписана страница.

Я свой житейский смысл
В костёр наук сливаю.
И жар холодных числ
Руками загребаю.

Отвечала папе скромно
(он собрался на Восток):
«Привези мне что угодно,
Но не аленький цветок.

Можно перстень многогранный,
Жемчуга крутую нить,
А с чудовищем поганым
Ни за что не буду жить.

Для цветочка есть сестрица.
Мне же страшно жить в беде.
Лучше пиццей отравиться,
Я, ведь, даже знаю где».

Клуша рядом смотрит с лаской
Из-под детского венца:
«Ты, похоже, эту сказку
Не читала до конца!»

Поэт в себе всегда не одинок —
Там равно правят разные стихии.
Средь многих Я есть честность и порок,
Хорошие есть Я, и есть плохие.

Иное Я застенчиво, как Блок.
Не сыгранный герой в любовной драме,
Как голубок забьётся в уголок,
Чтоб тайно грезить о прекрасной даме.

В толпе тех Я есть пылкий Дон Жуан,
Умелый взломщик не замечен в краже,
Властитель дум для вдовствующих Анн
И временно не вдовствующих даже.

Другое Я — идальго Дон Кихот,
Печальный рыцарь для любой идеи.
Сразиться с чёртом он уйдёт в поход,
Оставив без защиты Дульсинею.

Ленивое есть Я, что день-деньской
В компьютере, чтоб не играть словами,
И не писать удушливой волной
О том, как нелегко поэту с теми Я-ми.

Мильоны — в нас, а может, тьмы и тьмы
Различий, мнений и персон нежданных.
Пусть верится с трудом, но с детства мы —
Прибежище для сочетаний странных.

Чей умысел развёл все эти Я
Лучами разными в коварной призме?
Душа стремится к тайнам бытия,
Но как всегда, всё тонет в плюрализме.

И если время пред вратами рая
Сгребёт все Я в один большой венец…
Скажите так… «Душа его родная,
Единство обретает наконец».

Немного выпить. Скука, сгинь!
Лазурь словами полосуя,
Кричать и плакать как Мизгирь,
Схватить за гру́дки чистоплюя!

Где травы полегли в росе,
Вдруг, онеметь от крика в ухо.
«Так это эхо?» — и, присев,
Понять, что в горле стало сухо.

Ещё добавить, чтоб смелей
Топтать тоску, пугать блондинок.
Прохожему за сто рублей
Продать поношенный ботинок.

Ронять язык. На чей-то «Гав!»
Топить стволы в слезах валькирий,
И умилиться, увидав
Сосновых шишек харакири.

Берёзу подпереть плечом,
Под вечер знать, что небо старше
Арбуза, чая с калачом,
Десертных вин и злой корчмарши.

Идти пешком, не знать носков,
И подшофе у дикой ели
Запеть о том, как рыбаков,
Погибших в море, рыбы ели.