Георгий Венус - Полустанок

От тебя к тебе,
Перемяв цветы,
Не отдав судьбе
Ни одной версты,
Опуская взгляд
В крутизну небес,
За дождем — в поля,
И опять — к тебе
Я иду. — И дождь
Надо мной звенит,
И заря — мой вождь —
Подбирает дни.

За лугами — сады. На далеком заборе
Подымает и чистит сорока крыло.
Не пытайся в пути тишину переспорить, —
В тишину пропыленное лето вросло…

Уношу за холмы свою память о прошлом, —
Но за мною упрямо кочуют следы,
Точно там, за канавой, крапивой поросшей,
Не замяли весну, тяжелея, сады.

На губах, что бледнели, когда надо мною
Наливалась рябина стыдом за тебя,
Опрокинется ветер и снова запоем
Будет петь, свои песни о камень дробя.

И опять, как всегда, упираясь в заборы,
Будут дни, тяжелея тревогой слепой,
Опускать за любовью — в степные просторы —
Мою тягу к тебе — одинокой тропой.

Одеть любовь в нарядно сшитый фартук,
И приказать служить ей день за днем
Капризам тех, кто скукой водит карты,
Ломая смерть не жизнью, а житьем? —
Напудрить гнев, как пудрит парикмахер
Лицо веселых странников любви,
Чтоб затянуть в крахмальную рубаху
Удары волн бунтующей крови? —
Пригнуть года под маятник ленивый,
Чтоб щелкал такт размеренных часов,
Чтоб заводил их мастер кропотливый,
Ведущий жизнь, как руки — колесо? —
Не ждать? — Не рвать отчаянья? — И в злобе
Не подымать над скукой кулака? —
Не пережить в нахлынувшем ознобе
Таких минут, что стоили века? —
Иль только раз сказать: Люблю. Не знаю,
На сколько лет!.. Запнуться и следить, —
Как мчится ветер, пылью заметая
Простор полей, бегущих впереди.

Заезжий двор. Казармы проходные.
Случайный мир, где даже сон в гостях…
Ты помнишь мрак, в котором звезды ныли,
Как у больного ноет жизнь в костях?…

Сегодня утро встало над лесами.
Сегодня луч добрался до окна.
Тифозный бред, игравший волосами,
Дышал в глаза, как дышит в жизнь война, —

Тифозный бред колесами обоза
Стучал в крови. Но в гривах лошадей
Холодный луч случайной дрожью ожил,
И ожил день под щелями дверей.

Заезжий двор… Привычные удары
Всегда готовых странствовать колес…
Цветут в бреду забытые пожары,
Плывет в огонь за окнами овес.

На примерзшем ко льду патроне
Лягут ржавой корой года;
Отступая, туман утонет
В глубине моего следа.

Но когда сапоги мороза
Свяжут скрипом молчанье в снегу,
Покачнется, как тень паровоза,
Просмоленный туман на лугу.

Новый день проползет по лугу.
И опять — на снегу — борозда
Тишину перекрутит туго,
Моего не зарыв следа.

Встал упрямо, — солдатский навык
Отворил пред собой дверь…
Только пыль ползла над канавой, —
Длиношерстый, голодный зверь.

Улыбнулся… — Любил привычку
Под улыбкою прятать шрам. —
И пошел вести перекличку
Исхлеставшим поля ветрам.

Узел ночных дорог
Вяжет мою судьбу.
Пусть
Горбатый порог
Стережет пустую избу!

Я —
В перебежках дней.
Лягу
И вновь — бегу!
Я —
В быстроте своей,
В каждом
Своем
Шагу!

Туже стяну ремень.
Жизни закон — прост!
Вот
Перешел день —
Брошенный в ночь
Мост.

Ты ль не знал, что ветер может падать,
А река — брать приступом холмы?
Ты ль не знал, что сила водопада
Не боится вздыбленной кормы, —
Что рука, умеющая в воду
Опускать дрожащее весло,
Может гнать навстречу ледоходу
Все ладьи, что бурей унесло?

Но не могут ставни под руками
Придавить мятелицу к окну,
Если ветер рваными прыжками
Пред тобой ломает тишину — —

Отчего ж, пути годам доверив,
Тем годам, что валятся на слом,
Ты к ладье притягиваешь берег
Перебитым надвое веслом? —
Ведь волна, разбитая о камень,
Никогда не ляжет под борта,
Чтоб ее — над мертвыми песками —
Приручили к шопоту куста.

Первый взрыв! — Тяжелое столетье
По тебе скользнуло. И во мгле
Мне пришлось молчанием ответить
На меня нахлынувшей земле.