Послеоктябрьское поэтическое наследие Маяковского — это яркий, отмеченный печатью его новаторской гениальности лирический дневник подвигов и дел революционного народа, победившего в Октябре, разметавшего своим героизмом всех вооруженных врагов революции, победившего разруху и голод и первой пятилеткой сделавшего решительный шаг в социализм.
Как неутомимый «чернорабочий революции», Маяковский широко раздвигает рамки своих поэтических возможностей. Любая тема, на которой остановится его взгляд, превращается в лирическую тему поэта. Во всех формах и жанрах: в беспощадной, бичующей сатире, в лирико-эпическом строе своих поэм, в своей все пронизывающей лирике — Маяковский остается самим собой, от года к году освобождаясь от чрезмерностей своего футуристического вчера, настойчиво и последовательно двигаясь к новой, найденной в новом материале революционной жизни, простоте своего стиха, своего поэтического образа.
Осмысливая свой путь в революции, Маяковский в стихотворении «Домой!» написал:
Пролетарии
приходят к коммунизму
низом —
низом шахт,
серпов
и вил, —
я ж
с небес поэзии
бросаюсь в коммунизм,
потому что
нет мне
без него любви.
Зародившаяся еще в самых первых произведениях Маяковского любовь к человеку, скованная в дореволюционные годы отчаянием перед уродствами жизни, прорвала шлюзы и забушевала весенним половодьем в послеоктябрьских стихах поэта.
Именно любовь Маяковского к человеку, к человеку труда прежде всего, диктовала ему бескомнромисснейшие строки его сатирических стихов.
Во имя отечества, «которое будет», Маяковский казнит смертельными ударами своего карающего стиха Присыпкиных, Победоносиковых, всяческих не изгнанных из нашей жизни и до сего времени Оптимистенко, Мезальянсовых, Бельведонских и им подобных, так же как в годы гражданской войны он казнил предателей из соглашательского лагеря, обывателей, стремящихся отсидеться от революционной бури, и прочий человеческий сор.
Сатира в творчестве Маяковского, так же как и его лирика, опирается на опыт, заложенный еще в молодых стихах поэта. Великолепные «Гимны», опубликованные до революции в «Новом Сатириконе», находят свое, обогащенное временем продолжение в послереволюционных произведениях поэта. Поэт уверен в том, что
…газетчик —
старья прокурор,
строкой
и жизнью
стройки защитник.
Борясь с мещанами, обывателями, бюрократами, Маяковский беспощаден и к тем, кто на фронте культурной революции под разными псевдореволюционными предлогами защищает старье. Он борется не только против косных, обреченных на уничтожение форм жизпи и их носителей, но и против косных форм искусства и литературы, против косных чувств, замедляющих движение людей вперед.
Маяковский-сатирик — непримиримый враг всего отжившего и косного, расчищающий путь человека в коммунистическое завтра. Стремление всемерно убыстрить движение вперед диктовал Маяковскому его гуманизм, его жажда увидеть человека освобожденным от всего, «что в нас ушедшим рабьим вбито».
Эта любовь Маяковского к человеку, не просто человеку, а человеку труда, к рабочему классу, гегемону революции, была источником неизменного исторического оптимизма поэта, делала его горячим патриотом своего социалистического отечества. Недаром он написал гордые строки:
Я в восторге
от Нью-Йорка города.
Но
кепчонку
не сдерну с виска.
У советских
собственная гордость:
на буржуев
смотрим свысока.
Недаром свое элегическое стихотворение «Прощанье» он заканчивает признанием:
Я хотел бы
жить
и умереть в Париже,
если б не было
такой земли —
Москва .
Свое первородство поэта пролетарской революции в мире, где еще большая часть человечества живет разделенная на меньшинство эксплуататоров и большинство эксплуатируемых — Маяковский последовательно утверждает и в заграничных стихах, и во всех стихах, прямо или косвенно посвященных политической злобе дня.
В Польше или во Франции, в Мексике или в Соединенных Штатах, он всюду видит и чувствует трещину, разделившую мир на две неравные части. Он борется, иногда впадая в примитивный нигилизм, с буржуазной культурой и попытками навязать ее новому, советскому обществу. Глядя открытыми глазами на огромные технические достижения американцев, он ни на минуту не забывает, не упускает из своего поля зрения того, что в эгой стране «белую работу делает белый, черную работу — черный».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу