Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Вдали от шума вздорной суеты
Свободен я от мелочных страстей,
Ласкаю сокровенные мечты,
Страдаю без сочувственных речей.

С восторгом тем, что высказать нельзя,
Хочу, мечты захвачен высотой,
Как облако чистейшее, скользя,
Рассеяться в бездонной сини той.

Как снег вершин, истаяв, в синеву
Скользить хотел бы струйкой ручейка,
Пройти, лугов чуть шевеля траву,
Как легкое дыханье ветерка.

Иль, как от страсти потерявший речь,
В объятьях, нежных сжатый горячо,
На грудь земли на теплую прилечь,
Заснуть навек, не помня ни о чем.

Что ты плачешь, прозрачный, журчащий ручей?
Пусть ты скован цепями суровой зимы, —
Скоро вспыхнет весна, запоешь ты звончей
На заре, под покровом немой полутьмы!

И, свободный от тяжких, холодных оков,
Ты блеснешь и плеснешь изумрудной волной,
И на твой жизнерадостный, сладостный зов
Вольный отклик послышится в чаще лесной.

И под шелест листка, ветерка поцелуй
Заволнует твою белоснежную грудь,
И застенчивым лилиям в зеркало струй
На себя будет любо украдкой взглянуть.

Вся земля оживится под лаской лучей,
И бесследно растают оковы зимы…
Что ж ты плачешь, скорбящий, звенящий ручей?
Что ж ты рвешься так страстно из темной тюрьмы?…

Мрачна, темна душа моя!
Измучен безнадежным горем,
На берег моря вышел я —
Тоскою поделиться с морем.

О, беспредельной зыби даль!
Ты тоже мечешься, бушуя!
Тебе сродни моя печаль,
Ты ропщешь, как и я, тоскуя.

Внемли же мне, поплачь со мной
И отзовись на голос друга!
Быть может, сблизившись душой,
Мы позабудем боль недуга.

Иль пусть, как сестры, навсегда
Печали наши и томленья
В волнах исчезнут без следа
И там найдут покой забвенья.

Мрачна, темна душа моя!
Измучен безнадежным горем,
На берег моря вышел я —
Тоскою поделиться с морем.

Велико наше горе, печаль беспредельна.
Подойди, и поделим их, страждущий брат!
Мы не трусы, к тому же и плакать бесцельно, —
Перед нами другие дороги лежат.
Станем рядом, тверды, как гранитные скалы.
Нет! Бояться не нам разразившихся гроз!
Вся душа у народа вконец исстрадалась, —
Только пользы ни разу нам плач не принес.
Велико наше горе, печаль бесконечна…
Так поделим их, брат, — и задышится легче.

Много горького терпит народ наш любимый, —
Примем горе народное в сердце свое.
У народа и нас скорбь да будет едина,
И единой слезой оросим мы ее.
Нашей лире народную вверим заботу, —
Пусть отважно добро отделяет от зла,
Чтобы смолк от той песни отчаянья ропот,
Чтоб душа горемыки воспрянуть могла,
Чтобы счастьем народная жизнь озарилась,
Чтобы сердце народа для битв укрепилось,
Чтобы песня в народе надежду зажгла!

Наше сердце широко, душа терпелива,
Словно губка набухшая, горя полна.
Что же! Выдержим всё, переждем молчаливо,
Перетерпим — иные придут времена.
А сегодня — у сердца иные волненья:
Жизнь кипит, призывают большие труды.
Возникают и скоро ждут разрешенья
Роковые вопросы насущной нужды.
Брат, настроим скорей нашу честную лиру,
Чтобы каждая песня, как пламенем, жгла!
С этой песней пройдем мы по скорбному миру,
Чтоб душа горемыки воспрянуть могла,
Чтобы счастьем народная жизнь озарилась,
Чтобы сердце народа для битв укрепилось.
Чтобы нам устоять под ударами зла!