Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Бей молотом, бей неустанно, кузнец!
Бей молотом: звенья да крепнут цепей!
Царя ненавистного тяжесть цепей!
Бей молотом по наковальне, кузнец!

Пусть прелесть песенных созвучий,
Родившись в глубине сердечной,
Своей гармонией певучей
Разбудит дремлющих беспечно.

Зажги в нас пламень благородный
Больших страстей, большого чувства —
И мы поклонимся свободной,
Бессмертной правоте искусства.

Не забывай, певец, о верной лире,
Не дай умолкнуть струнам золотым,
Пускай их звон разносится все шире,
Пусть будет он в веках незаглушим.

Пусть лира славит добрые деянья
И подвиги, не ждущие венца,
Пусть голосом любви и состраданья
Воспламеняет чистые сердца.

И как зима дыханьем ветра злого
Не в силах задержать приход весны,
Так жгучей правоте прямого слова
Ни клевета, ни злоба не страшны.

Прощайте, солнце и весна,
Ковер цветочный благовонный,
Реки журчащая волна
И зеленеющие склоны.

Прощайте, дни любви благой,
Улыбка ангельская девы,
И наслажденья, и покой,
И юности моей напевы.

Любовь я бедным отдаю.
Их скорбь и плач близки мне стали.
Настроил лиру я свою,
Чтоб петь страданьям и печали.

Ночь нависла, как густой туман.
Просвета нет во мраке этом черном.
Страдала в рабстве родина армян,
Главу склоняя под ярмом позорным.

От стольких ран сердца кровоточат, —
Хотя бы слово услыхать участья!
И лишь невежда, лишь глупец был рад,
Что небеса заткала мгла ненастья.

Но сыновей достойных искони
Имела мать Армения: как пламя,
Подняли знамя разума они,
Тьму разорвали сильными руками.

Все фарисеи побледнели вдруг,
В испуге замолчали лжепророки,
Когда раздался юной лиры звук,
Предвозвестивший возрожденья сроки.

Ты отдал струнам жар свой молодой,
Охваченный заботой благородной,
Оплакивал судьбу страны родной,
Скорбел душой об участи.
Любовь и братство, знание и свет

Ты проповедовал горячим словом,
Всем, кто изнемогал под ношей бед,
Опорою ты был в бою суровом.

Ты в нас надежду сладкую вселил,
Что недалек желанный час рассвета,
Певец, ты страстно родину любил,
И слава вечная тебе за это!

Дорогая, усни! Сладкий сон призови,
Чтобы очи сомкнуть у меня на груди.
Полнозвучной волной песнопений любви
Очарованный слух до зари услади.

Благовонными розами я уберу
Твои кудри и грудь, колыбель всех отрад.
Спи, царица моя, спи, пока поутру
Стаи радостных птиц в небеса не взлетят.

И едва только золото первых лучей
Заиграет, горя, над твоей головой,
Пусть разбудит тебя голос страсти моей —
На багряных губах поцелуй огневой.

Ты веками, о родина, слезы лила,
Кровь сочится из раны твоей и сейчас,
Тайну страшную мук ты в душе берегла
От чужих, от сухих, от неплачущих глаз.

Ты, безмолвна, родная, как темная ночь.
Ты, как путник, тревожно взираешь кругом:
Неужели звезде загореться невмочь?
Неужели не грянет живительный гром,

И гроза не осветит твои пустыри,
И твой гений не вспомнит о скорбной земле,
И улыбкою мира, яснее зари,
Не зардеет лицо твое в утренней мгле?

Ждешь ли ты, чтобы в смертном твоем забытьи
Грохот неба раздался, завыл ураган,
Стали озером крови ущелья твои
И забыла ты ужас бесчисленных ран?

Или будешь по самый свой час роковой
Дни глухие влачить, как влачила и встарь,
Чтоб, еще не умершей, уже не живой,
Обагрить своей кровью насилья алтарь?

Один, всегда один, я счастлив тем!
Я полон ликованьем неземным,
Живу я вольно юным сердцем всем,
И каждый миг считаю я своим.