Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Товарищ, бей, ударь сплеча!
Ударь со всею силой,
Чтоб сталь, светла и горяча,
Согрела мрак унылый.

Чтоб не напрасно пот бежал,
Рождая крепость стали,
Чтоб день над тьмою ночи встал,
Чтоб искры солнцем стали!

Ударь, товарищ, крепче бей!
Смотри: уходят беды —
Навек уходит тьма ночей,
Куется день победы!

Товарищ! Видал ли ты бурю на море?
Вот с пеною в пасти, как злые пантеры,
Могучие волны взлетают на шхеры,
Ревут, сшибаются, яростно споря,
И рассыпаются,
Как песок.

А после волна беззаботной улыбкой
Приветствует солнце, и небо, и свежесть,
Воркует, как флейта, смеется, как скрипка,
Вздыхает, как девушка, нежась
У ног.

Товарищ! Слыхал ли ты грома раскаты?
Вот в небе пальба и слепящие взрывы,
И дикие молнии нетерпеливо
Мечами вонзаются в черные латы
Туч.

Мгновенье — и хлынул ликующий ливень,
Гроза умирает в стенаньях и реве,
И вот уже мир, голубой и счастливый,
И вот уж вплетается в кудри деревьев
Сияющий луч.

Товарищ! Слыхал ли ты вопль роженицы?
Когда, извиваясь и корчась на ложе,
Стенает она, как сраженная львица,
Стенает и хочет сдержать, но не может,
Неистовый крик.

Но муки проходят своей чередою, —
Вот вскрикнул впервые ребенок румяный,
И, полная счастья и негой покоя,
Мать встретила радостный миг.

Так было, товарищ мой, в час революции:
Два моря столкнулись, и буря взыграла.
Две силы столкнулись — и вот они бьются.
И молнии света стучатся в забрало
Тьмы.

Но вот отгремели и бури и грозы,
Нам ливень очистил небесные своды,
И в муках родился, и весел и розов,
Могучий ребенок — Свобода! Свобода! —
На прахе разбитой тюрьмы!

Товарищ, запомни, победа — в движенье.
Свобода — дитя. Революция — мать.
Товарищ, клянись же в борьбе и в сраженье
Грудью,
Грудью ее защищать!

На поэтов ваших любимых я не похож.
Жрецам вашим песнь моя чужда — звук неродной.
Я не желал угождать, вызывать сердец ваших дрожь
В вашем мещанском бреду, ядовитом и жалком заодно.

Воспел я завод, в черный труд его я проник,
Где над сталью треснувших спин — маховик;
Чудеса я воспел, рожденные в жестких руках,
Победной борьбы этих рук величавый размах.

Пел я бодрости песнь тем, кто духом упал,
Быть готовым ко дню пробужденья я призывал,
Потрясавшую землю я пел мировую грозу,
После грома и молний — мирных, тихих небес бирюзу.

Человечества веру воспел я в грядущий путь
Великого шествия жизни, цветами убравшего грудь.
Огонь я воспел, растопляющий насилья копье,
Красу новой жизни и чары ее.

Нет, на поэтов ваших любимых я не похож.
Жрецам вашим песнь моя чужда — звук неродной.
Я не желал угождать, вызывать сердец ваших дрожь.
В вашем мещанском бреду, ядовитом и жалком заодно.

О горы, я вами опять вдохновлен.
Ликует душа, несказанно я рад,
Заветные думы, как светлый мой сон,
Судьбе вопреки, к вам отныне летят.

О горы за облачной легкой грядой,
Из туч, чей туман надо мной поднялся,
Я вас призываю, объятый тоской,
И в дар приношу вам души голоса.

К тебе прихожу я, былая печаль,
Наставница давних младенческих дней, —
Отняв мой покой, ты влекла меня вдаль
И тайной томила тревогой своей.