Сергей Решетнёв - Графика ночей

трава глаза зеркальная игра
раскинуто поляны покрывало
и живописно смотрится гора
такая же, как та, что с плеч упала
каникулы и отпуск – совпаденье
и фрукты разрезают по частям
едим и говорим одновременно
и сок течет, как счастье, по словам
мы плаваем как лилии в воде
и мысли легкие скользят как водомерки
мы спрятались в дремучее нигде
и заперли могильным камнем дверки
ищи теперь нас в утренние сны
и под подушкой находи посланья
страна, где нет понятия вины
страна, где все исполнились желанья
но появились новые и мы
перебираем детские игрушки
за вас любимцы пленники зимы
мы поднимаем с жгучим ромом кружки

Был и век для сближенья мал
Полон зал, взгляда краток миг.
Мне, казалось, я всё постиг,
Но на самом деле – устал.

Я делаю шаг в сторону смерти.
Время меня насадило на вертел.
Шиплю от злости.
Руки в карманы прячу – и там гвозди.
Всеми живу отвержен.
Мне соскочить бы с иглы надежды.
Только уже, наверное, поздно.
Я законченный наркоман.
Мой наркотик неосязаем, словно туман,
И всепроникающ.
Я подошел к краю
Щелчок – и я на экранах растаю.
И даже радио будет полно помех
И тот, кто знает нас всех,
Позаботится, чтобы моя волна
Была принята только в городе Никогда.

Как дикий взгляд под веки,
Тебя упрятать под чадру.
Тебя я на руки беру,
А, кажется, – навеки.
Впиваюсь в плотный плод граната,
Заполнен соком алый рот.
Из губ твоих и водка – мед.
Тебе одной не буду братом.

При ярком свете солнечных лучей
Моя любовь лишь стала горячей.
Не я под солнцем плавлюсь, словно воск,
От наших тел – светило обожглось.
И в раскаленных губ – живую печь —
Лишь мой язык способен маслом втечь.
И лужами одежда на полу,
Расплавленные плавочки в углу.
А за окном штурмует горы сад,
Деревья белым пламенем горят.
Два глаза – две прозрачные пчелы
Летят вперед – на кружева золы.

И плоть под пальцами нежна, как чернозем.
Мы падаем, а кажется, ползем.
Как черви дождевые мы сплелись,
И как в костре, в нас бьется пламя – жизнь.
Руби нас надвое – себя воссоздадим.
Но сожалений ты глотаешь дым.
Вода под пальцами обиженно шипит,
Нас счастье жжет, и боль нас жжет, и стыд.
В углу слезы – сверкает солнца блик,
И разбивается под наш звериный крик.

Ты дома, спят, наверно муж и сын.
Я тоже дома, только я один.
Сегодня я звонил тебе не раз.
Но Афродита не открыла глаз.
Она была безмолвна и глуха.
Морфей унес ее за облака.
А я к галере клавиш был прикован.
К общению с тобой питая голод,
Я мог поцеловать лишь монитор.
Я изучал подолгу коридор.
Мир без тебя был и пустым и тесным
Одновременно. Мне неинтересно
Пространство, где нас вместе не найти.
Подай мне знак: махни иль посвисти.
Но ты была окружена родней,
Хоть нет нигде роднее нас с тобой.
И хлопотал наседкой Гименей,
Откладывая рай семейных дней.
А я же – коршун, птица в общем злая,
Я уношу птенцов – часы из рая.
Ты в эту сказку страшную не верь.
Я зверь, но я ужасно добрый зверь.
Я шел за Солнцем в сторону Атласа,
Но встретил краше Эос и Пегаса
Тебя в удобной джинсовой броне.
Мы были словно брат с сестрой вполне
Похожи волосом и цветом облаченья,
Но более же – силою влеченья.
И билось сердце, как в Земле титан.
И взглядом на лозу садовник пьян.
Владел лицом, душой владела страсть.
Хотел тебя Европою украсть,
Но четко помнил я пример Париса,
И ты была прекрасная актриса.
Изобразили дружескую встречу —
Эриниям к Фемиде шляться – не с чем.
Ты верная-преверная жена.
Летящая над водами, Харита.
Упали камешки на дно и – тишина.
А вот у нашей страсти нету дна,
Она – Протей – изменчива и скрыта.
Жреца Мнемоники мы встретили случайно.
И он над нами совершил обряд:
На фотографии с глазами в две печали,
Пан с нимфою на облаке стоят.

На окрестных горах —
Темный лиственный лес
Перемешан со смешанным лесом.
Палец – т-с-с-с! – на губах,
Мы молчим о делах,
Говорим о далеком небесном.
Нам друг к другу никак…
Он-то чем виноват?
Да и мы виноваты немного.
Это таинство – брак,
Мой таинственный брат.
А зачем? Спросим после у Бога.