Натан Альтерман - Серебряное блюдо

В нас от ласки повторной струится, как ртуть,
Его царственно звонкий металл.
А последняя ласка несет темноту,
И забрезжит во тьме Хамутал.

Мы в хаос многопалой рукою врастали,
Но, как он, ее сердца, друзья, не касались.

— Где ты, Михаль? [38] Михаль — женское имя. Я шорох слышу, скрип ворот.
О, если б миг один еще побыть с тобою.
Зажги свечу, жена, и выйди на порог,
Дай свет, чтоб тьма была бессильна надо мною.

— О, Михаэль, открыта дверь перед тобой.
Я на пороге жду, и свет навек со мной, без счастья,
Пустынна ночь без слез, пустынна ночь
Но светит свет, и нет меж нами тьмы ненастья.

— Где ты, Михаль? Я в хаос выброшен слепой.
Я там, где нет огня и нет земли и неба.
Я пал, сражен. Но я услышал голос твой.
И я ищу тебя, как голод ищет хлеба.

— О, Михаэль, тела слепые сражены,
Но взоры чрез огонь и прах напряжены.
Мое лицо в твоих руках волной омыто,
И сквозь нее земля и небо нам открыты.

— Где ты, Михаль? В руках судьбы мы — словно нож
Слепой в руках жестоких, с непонятной целью.
Вынь нож из сердца, и его ты уничтожь,
Когда ты будешь петь, Михаль, над колыбелью.

— О, Михаэль, с тех пор, как стал меня ты звать —
Во мне жена ликует, и горюет мать.
Не меч сынов родит. Но иногда умели
И меч, и нож вставать на стражу колыбели.

— Где ты, Михаль? Я утром в смертный бой пошел,
И я сказал тебе: «Пред вечером вернусь я».
С тех пор, Михаль, как будто целый век прошел.
А я к тебе лицом еще не повернулся.

— О, Михаэль, ты в бой решающий пошел.
И после всех его решений ты меня нашел.
Гляди, любовь меж нами вся полна до края.
Хранили мы ее, ни капли не роняя.

— Где ты, Михаль? Где ты приют себе нашла?
Лишь это мне скажи, и я, как прах, рассеюсь:
Ты в доме слез, иль в дом ты к жениху вошла?
И что твой голос так звенит, зовет к веселью?

— О, Михаэль, приют себе уж я нашла.
Не в доме слез я, к жениху я не вошла.
Мой голос радостью звенит, поет ликуя, —
Ведь рядом тут с тобою, под землей, лежу я.

Сионизм, ты сегодня вознесся высоко —
Учрежденья и фонды, куда ни гляди…
А вот помнишь ли ты, как тебя одиноко
Нес еврейский учитель на впалой груди?

Ты тогда и во сне не мечтал о «Г‘аснэ» [39] Гаснэ — Страховое общество, орган «Общества Трудящихся» при Гистадруте (организация трудящихся Израиля). ,
О Г‘адассе [40] Гадасса — Женская сионистская организация в Америке. Заботится, между прочим, о здравоохранении в Израиле. Сеть больниц, основанных ею, носит то же название. , о «Нире» [41] Нир — Финансовое-ссудное учреждение обслуживающее трудовое земледельчество. , о Керен-Г‘айсоде [42] Керен-Гайсод — Финансовый оперативный фонд Сионистской организации, обеспечивает все действия иммиграции, поселения, воспитания и т. п. в стране. .
Ты имел лишь его: Дон-Кихота в пэнснэ,
В сюртучке по сомнительной моде.

Когда брел он по снегу и в слякоть с тобой
И с «Любовью Сиона» писателя Мапу [43] Мапу Абрам (1808–1867) — еврейский писатель, считается зачинателем новой еврейской литературы. «Любовь Сиона» — его известный роман. ,
Он был первой «Сохнут» [44] Сохнут — Еврейское Агентство, признанный международным правом орган еврейского народа по делам устроения национального очага в Палестине. После основания государства Израиль заботится о репатриации, поселении и т. п. , тебе данной судьбой
По дороге к иному этапу.

Был «Мерказ Хаклаи» [45] Мерказ Хаклаи — Центральный исполнительный орган организации трудового земледельчества. он — и был «Мехон-Зив» [46] Мехон-Зив — Институт имени Даниэля Зива, отделение научно-исследовательского института им. Вейцмана в г. Реховот. ,
Раздавая изюм в Туби-Шват [47] Ту-Би-Шват — 15-ое число в месяце шеват (приблизительно: февраль), праздник фруктов и деревьев. всем питомцам;
А в их лепете детском звенел Тель-Авив,
До того как возник он под солнцем.

А когда, объясняя детишкам язык,
Он писал на доске имена и глаголы, —
Вся «Махлекет-Тарбут» [48] Махлекет-Тарбут — отделение по делам культуры организации трудящихся. , все издательства книг
Были там — на доске его школы.