Ника Батхен - Галечный ключ. Крымские стихи

Коктебелит – были, байки,
Сладкий крымский сон.
Сняли шлепанцы и майки,
Кончился сезон.
Опустевшие прилавки
Ветер тормошит,
Бликом солнечной булавки
Старый мол прошит.
Бродят кошки, просят рыбы,
Мяса, молока.
Трут о каменные глыбы
Тощие бока.
Кошкам свой кусок положен —
Схватят и в подвал.
Говорят, старик Волошин
Их нарисовал.
Спят в пыли от крыш до спален
Домики, дворцы.
Продает шальной татарин
Сласти-леденцы.
Ни фрегатов ни баркасов…
Наберу в ладонь
Горсть зеленых мокрых трассов,
Желтый халцедон.
Увезу с собой в кармашке
И среди зимы
Вспомню: белые барашки,
Отмель, море. Мы.

Перелетные женщины – пленницы октябрей.
В день, когда из Сибири стартуют стаи,
Женщины прячут ключи под коврики у дверей
И улетают в сторону Лимы или Паттайи,
Некоторых мне случалось встречать в Крыму,
Двух или трех недавно снимали в Риме —
Прыгают по платанам, клюют хурму,
Даже снежинки тают на ярком гриме.
Им не сидится в клетках пустых квартир,
Им не живется вместе – места свободны.
В сердце у каждой – маленький темный тир,
Выбил мишени – больно, промазал – потно.
Их привлекает набережность морей,
Гулкая гладь проспектов, дворов и арок,
Финский бетон развалин, густой кипрей,
Пестрая неизбежность почтовых марок.
Им хорошо на крышах чужих дворцов,
Крылья мешают жить, но мешают падать.
Женщины ненавидят своих отцов,
И подбирают гальку в волнах на память.
И не умеют плакать… И ты не плачь.
Буквы от слез не сдвинутся ни на йоту.
Куклу на полку, книжку в пакет и в плащ —
Время готовиться к новому перелету.

Даль – Галилея, Гори, Тепе-Оба
Горы на горизонте. Вода горчит.
Каждая капля, стекая с камней, звучит.
Маленькими шагами шьется в траве тропа.
Белым ягнятам хуже – вдали видней
Белые кольца, ласковое руно.
Спи беспокойно – волки придут с луной,
Если пастух не успеет зажечь огней.
Резво бегут на пламя глупые малыши —
Заполночь чьей-то шкурке пятнать траву.
Желтые первоцветы блестят во рву —
Крепости больше нету. Дитя, дыши!
Путь твой промчится по склонам и ручейкам,
В горной стране тумана – белых – не увидать.
Если бы мы с тобою могли летать,
Сыпали б манну вниз с облаков, волкам.
Прочь, мой хороший – вороны начеку,
Грозные тучи ходят на Карадаг.
Ветер толкает в спины чужих бродяг.
Время решает – выжить ягненку или щенку…
Небо горит над нами – такая даль.
Люди спешат по тропам, пустые в хлам.
Трещины делят косточки пополам —
Только за этим в апреле цветет миндаль.

Хай, холмы! На мове попробуй move it
Белых мух гладь неровностей не волнует
Их сдувает ниже, к морскому пляжу
А в холмах только ветер пляшет.
Бродят козы, гадят в пути коровы.
Молоко в подойник нальёшь – неровно.
Старенькой кровати подставишь ножки,
Глядь – а мух заменили мошки,
Золотые, в желтых лучах толкутся.
За садами спит виноградник куцый.
Обрезал лозу да обрезал руку,
Кровь напоит корни – и так по кругу.
Кров из красной глины, кровать, коровы,
Ров и крепостной силуэт короны.
Император спит на исходе марта,
Под ногами щит, в изголовье мята.
Прохудилась синяя черепица,
Каплет дождь. Я ладонь протяну – напиться.
Было место встречи, а стало мiсто.
Хмурый пристав за ночь опишет пристань —
Не пристать. Лечу. А вокруг – холмисто.

В провинции сплошная благодать.
Родятся персики и яблоки спелеют
Пастушие костры ночами тлеют,
Побит кнутом пифагорейский тать,
В сетях сплошная рыба. Дефицит
Пророков истинных и варварских учений,
Кто сетует, что мало развлечений
Пускай езжает в Рим. Когда Тацит
Твердил о долге службы, наш префект
Внимал и ел. Он слаб в делах чиновных,
Зато всегда горазд найти виновных
И играми произвести эффект.
Ты хочешь в цирк – там будет веселей.
Я ближе берегу. Привет тебе, Таласса!
Живой волны обманчивая ласка
Смывает полный список кораблей
Из памяти. Призвание стареть.
В глухой провинции, с капустой и стихами,
Гетерами, рабами, пастухами
И жизнью, неотмотанной на треть.
Мне хочется прогуливать пешком
Приют тенистого заброшенного парка.
Капризы Парки – мертвому припарка.
Да, Ойкумена – зверь перед прыжком.
Разрушен Колизей, сгорел Сенат
И виллы милые окрест берут на вилы.
Не надо быть раскрашенной Сивиллой
Ни цента не возьмет старик Танат.
У Хроноса похмелье, а Харон
Везет квиритов оптом и со скидкой.
Империя саксонской, готской, скифской
Становится. Какой к воронам трон?
Нам пурпура хватает и щедрот
Пойду сменю испачанную тогу.
Пусть месяц Цезарь движется к итогу
И радостно безмолвствует народ.
Из бука крест. Свирель из тростника.
Уснула Цинтия, бездумна и прекрасна
Провинция нарядна и непраздна
Как бедная Европа.
…Час быка.