Ника Батхен - Фантастика и Детективы, 2014 № 2 (14)

Ника Батхен

28 сентября 1974 г.

…People are strange when you're a stranger Faces look ugly when you're alone…

Телефонный звонок бил в голову пулеметными очередями. Не открывая глаз, Джереми Монготройд нашарил проклятый аппарат и сбросил номер. Телефон тут же завопил снова.

— Что случилось, приятель?

Из-за груды подушек показалась недовольная женская физиономия. Пышная брюнетка с татуировкой на шее выглядела вполне аппетитно. Вот только имени её Джереми абсолютно не помнил и вспоминать не хотел. Он сделал значительное лицо и поднес трубку к уху:

— Да, мама!

— Немедленно приезжай, Джей! — в голосе миссис Монготройд чувствовался неподдельный страх.

— Джереми, мама. Дже-ре-ми. Восемь утра. И ты знаешь, что я работаю. Очень сложное дело. Тайна киноактрисы, — Джереми зажмурился от приступа острой боли. Яду мне! Или хотя бы джина. С ледяным тоником, в тонком бокале, покрытом испариной…

— Бабушка в госпитале. Ей так плохо, Джей! Вчера вызвали амбуланс в Лейк-Парк, и потом позвонили нам с Бобби.

— Что с ней, ма? Сердце? Почки? — Джереми знал, что Ба так легко не сдается, но в девяносто четыре трудно сохранять здоровье.

— Джей, дорогой, знаешь…

Пауза затянулась. Что-то кольнуло в груди. Неужели?!

— Она умерла?

— У неё галлюцинации, бред и галлюцинации! Приезжай скорее, умоляю тебя, я в отчаянии.

Только этого не хватало.

— Через два часа буду. Где она?

— В Виста Медикал Центре, в неврологии. И ещё, милый, — голос матери стал сладко-приторным.

— Сколько? — Джереми хорошо знал свою маму.

— Полторы тысячи. Спасибо, сынок, ты так нас любишь. Я буду ждать тебя дома, с обедом. Суп из бамии, морковные котлетки и витаминное…

Джереми беззвучно выругался и нажал кнопку. Брюнетка потянулась, показав большие мятые груди, сунула руку под одеяло:

— У нас ещё час, приятель! Побалуемся?

Прикосновение её настойчивых пальцев к животу было неприятным, и пахло от женщины кислым потом. Из вежливости Джереми потеребил смуглый сосок брюнетки, шлепнул её по боку и поцеловал в щеку.

— Ты прелесть, милая. Я бы остался, но мать просила срочно приехать. Я позвоню.

Слегка пожав плечами, женщина отвернулась:

— Вытри за собой в ванной.

Контрастный душ — лучшее средство от похмелья и короткого сна. Безопасная бритва и крем у незнакомки нашлись, зубную щетку он с вечера оставил на полочке. Сполоснув щеки, Джереми глянул в зеркало — неплох для своих тридцати семи. Широкие плечи, сильные мышцы, виден лишний жирок, но немного, совсем немного. В школе он комплексовал из-за роста, но с годами убедился, что долговязые парни проигрывают при перестрелке — в них проще попасть. Гладкие щеки с ямочками, крупный улыбчивый рот, дорогие белые зубы, пушистые, как у девчонки ресницы и пышные кудри до плеч работали на образ добродушного симпатяги. Выдавали мистера Монготройда только глаза — желто-зеленые, с хищным прищуром стрелка. Джереми не был злым человеком, но умел хорошо считать, внимательно смотреть по сторонам, делать выводы и попадать в цель. За это ему и платили — достаточно, чтобы жить так, как ему хотелось.

Он вышел из ванной, быстро оделся, отказался от кофе, но попросил воды — растворить алка-зельцер. Два варианта — брать такси до Вакигана или заехать за ноутом и пересесть в свою машину. Серый, мощный, похожий на акулу понтиак «Firebird» прикрывал спину вернее любых напарников и создавал ощущение дома лучше, чем безликая типовая квартирка. Быстрая езда была одной из слабостей мистера Монготройда.

Женщина, завернувшись в халат, вышла его проводить. Прощальный поцелуй пах зубной пастой «Дэнгем» — самой модной в этом сезоне. Завтрак ждал Монготройда в «Мели» — уютном кафе с упоительно вкусной яичницей. Оттуда за десять минут такси подбросило его до Октон-стрит. Джереми быстро проверил почту, проглядел сообщения от агентов, отчаянное письмо клиентки, когда-то успешной брокерши, ныне — записной наркоманки. Терпит… Он сменил рубашку, ещё одну вместе с бельём и бритвой уложил в «дипломат». Ровно в девять заиграл телефон. Пунктуальный Сантана доложил, что никаких документов о родственной связи уважаемой клиентки и Мэрилин Монро не обнаружено, максимум, что можно ей предложить — подлинную справку от 1928 года о пожаре в Лос-Анджелесском архиве. Пятьсот баксов.