Ника Батхен - Галечный ключ. Крымские стихи

Мимохожесть. Мимо стен,
Мимо моря, величаво,
Мимо старого причала,
Мимо пьяненьких гостей,
Крепостного рубежа,
Потаенного кургана,
Жеребенка-урагана,
Суетливого ежа.
Вдоль тернового куста,
Виноградного плетенья.
По-татарски плачут тени,
У колодца тень густа.
Уколоться до крови,
Взять водицы родниковой,
И умыться, бестолковой,
И одежки подновить,
И наполнить дополна
Тугобокие кувшины,
Мимо дел спешат машины,
Мимо туч ползет луна,
В море плещется кефаль,
Тяжелее стали сети.
Мимоход всего на свете,
На гитаре нота фальшь.
…Лишь смотритель маяка
Жжет фонарь неутомимо.
Даже если ходишь мимо,
Не заблудишься никак.

По лицам стариков читай неторопливо
По линиям мостов гадай о декабре…
Горбами кораблей раскроен плац залива
И бабочка сидит на мертвой кобуре.
Танцуя на костях, прощайся с каблуками,
Шарманкой закрути старательный вальсок.
Под пальцами песок, заглаженный веками,
А катер так далек, а берег так высок.
Бездонье синевы – простор для монгольфьера,
Парады площадей забыли о войне,
Жемчужное зерно, как маленькая вера,
Укрыто в перламутр и спрятано на дне.
Вот так лежит душа, ненужная соринка —
В пятне придонной мглы невидимо горит.
Скорлупка на браслет, тугая плоть для рынка.
Кто створки распахнет и скажет margarit…?

На птичьем острове не сезон
Скорлупки перья и всякий хлам
Никто не тычется в горизонт,
Никто не носится по делам.
Играют рыбки, блестя фольгой,
Волну качают туда-сюда.
На птичий остров пришел покой,
Наутро с неба польет вода
И смоет гнезда, следы, штрихи,
Песок белесый с землей сравняв.
Как будто мало в морях трухи,
Как будто снами закрыло явь.
Пернатым просто. Туман – лети,
Дождит, морозит, швырнет в траву,
Маяк поманит – собой плати
За право вспарывать синеву!
У птичьей смерти мешок камней
И пара ножниц… Забудь пока —
Лети, где выше и холодней,
Наплюй на глупые облака.
Зачем пернатым земной закон?
По праву крыльев судьбу поправ,
Рисуешь двери, выходишь вон.
Царевна Лебедь, готовь рукав!
Махнешь направо – собьешь ножи,
Царевич Финист влетит в окно
И станет сказкой чужая жизнь,
Как стало соком твое вино.
…На птичий остров посадки нет.
Базары смыли, сожгли, смели.
Полынный запад, парад планет —
Но нет роднее
Для птиц
Земли.

На кладбище военных кораблей
Не встретишь ни крестов ни фотографий.
Мутнеет ржавый герб в стальном аграфе,
Пятнает волны пролитый елей.
Скрипят борта, накатывает стон,
В бездымье трубы клонятся устало.
Лишь адмирал всё рвется с пьедестала —
Отстаивать невзятый бастион.
Причалы в шрамах и не разберешь,
Дробили камень бомбы или ядра.
Потух пожар, вода мутна от яда.
Продав луны сияющую брошь
Не вымолишь пощады у братвы,
Не выкупишь билет в Константинополь,
Горит огнем неопалимый тополь
И греки черепахой прут «на вы».
Подарены троянские коньки.
Безногий кок бранит парней на кокни.
Коль жизнь в яйце – возьми его и кокни —
Мы квиты, брат. Печати на квитки,
Кивок и за борт. Флаги не спускать!
Седым птенцам отеческого флота
Досталась неприятная работа —
Кормить макрель и ракушки искать.
Морские девки жалобно поют
И плачут над парнями помоложе.
Линкору тесно каменное ложе,
Триреме опостылел сей приют.
Угрюмый князь клянет свою ладью,
Тугие хороводы водят вдовы.
Сыграю на гармошке «Шенандоа»
Пущу по морю скутер – и адью!
У _той_ реки хоть плачь, хоть спич реки,
Хоть спички жги, пропаливая пятна…
Наутро в Зурбаган вернется яхта.
Как сладко спят живые моряки!