Борис Прахов: Не втиснуть жизнь в четыре строчки…

Твои руки мостов,
Обращенные в небо,
И задумчивых львов…
Как давно я там не был!

Кратких белых ночей
Не допил «молока» я
У Ростральных «свечей»…
Вот ведь, штука какая!

«Ваганьково» в слезах… в который раз…
Холодный ветер, стиснутые скулы…
Ушёл пресветлый человек от нас,
Сын Мельпомены Александр Абдулов…

В конце спектакля, выйдя «на поклон»,
Ты видел зал, восторженные лица…
Теперь не ты пришёл к нему, а он,
Чтоб твоему таланту поклониться!

Людской поток, и в каждом горле ком,
Цветы, венки и траурные ленты…
Ссутулил плечи «маленький» «Ленком»,
В последний раз звучат аплодисменты…

«Ваганьково» в слезах… в который раз…
Течёт рекой людская вереница…
Ты будешь жить, ты будешь среди нас,
Пока твой образ в памяти хранится!

«Ваганьково» в слезах… в который раз…

Мне Любовь заказала портрет из стихов.
Я полжизни искал идеальную строчку,
Но, увы, тот портрет до сих пор не готов —
Невозможно его написать в одиночку…

Кожа мыслей моих расцарапана в кровь
От бездарных эскизов, изорванных в клочья.
Однобокой на них получалась Любовь,
И дышали бездушьем стихов междустрочья.

Что без верной стрелы не поёт тетива
Я усвоил, прожив этой жизни две трети…
На взаимности чувств замешал я слова,
И мгновенно Любовь ожила на портрете!

Поляны ландышевых листьев,
Черники кустики ковром…
Не хватит сотни журналистов,
Чтоб описать мой лес пером!

Под сапогами мох упругий,
Прозрачный воздух – чистый мёд!
Кукушка врёт и всей округе
Так щедро годы раздаёт…

Здесь ельник нервы расплетает,
Москвою скрученные в жгут,
И комары, как волчья стая,
Свою добычу стерегут.

Я стал конягою невольно:
Ямщик – проворный паучок
В такт паутинкой хлещет больно,
Приняв картуз за облучок.

Итог привычный уготован:
Шагаю к дому налегке —
Счастливый, рифмами наполнен,
С пустой корзинкою в руке.

В душе приятная истома,
Я лесом утренним пропах…
Я паучка довёз до дома —
Пусть поживёт в моих стихах!

Дождь июньский к траве
Прибивает жару.
Пузыри по прудам
Патриаршим и Чистым…
Я – пешком по Москве.
Зонт с собой не беру.
Я сегодня не дам
Заработать таксистам.

На Пречистенке он
Увязался за мной.
Мы вдвоём побрели
По промокшей Волхонке,
Где Спасителя звон,
До мурашек родной,
Будто ищет вдали
Колокольчик на конке…

От раздумий моих
Не уставший ещё,
Дождь показывал прыть,
Как повеса столичный.
Но потом вдруг затих,
Мне поплакал в плечо
И стрельнул закурить,
Словно друг закадычный.

У Никитских ворот
Шёл стеною сплошной,
На бульваре Цветном —
Генеральная стирка,
Но детишек в обход
Обогнул стороной
И помыл им, при том,
Лимузин возле цирка.

На Кольце он пристал
К двум влюблённым босым,
Захмелел и раскис,
Из фонтана напившись,
В мой блокнот записал
Пару строчек косых
И по Сретенке вниз
Зашагал, не простившись…

Младой Июнь с ромашками в кудрях
Привёл друзей ко мне на день рожденья,
Принёс настой зари на янтарях
И подарил мне жаворонка пенье.

Ещё не душно травам на лугах,
И не подёрнут пылью подорожник.
Юнец-Июнь, как истинный художник,
Улыбку пишет на твоих губах.

Под свет звезды, мерцающей в пруду,
И трели соловьёв, уже не робких,
Ушёл в закат, оставив череду
Ночей непозволительно коротких…

Июльский день жарою переспел,