Борис Прахов: Не втиснуть жизнь в четыре строчки…

И лжёт, и манит твой взгляд усталый.
Волной в тумане я бьюсь о скалы.
И я не в силах порвать оковы,
И ты не хочешь отдать швартовы…

Слышишь, ты за всё меня прости.
Просто так, не говоря ни слова.
Обо мне не плачь и не грусти —
Ничего же нет во мне «такого».

Ты прости меня за сто разлук,
За скупые ласки губ бездомных.
Просто я устал от нежных рук,
Просто я устал от глаз бездонных.

Хочется умчаться в никуда,
Где грозой и сеном пахнут зори,
Где беда любая – не беда,
Волен ты, как ветер на просторе…

Если же вернусь я с полпути,
Припаду к глазам бездонным снова,
Слышишь, ты за всё меня прости,
Просто так, не говоря ни слова!

Полночный троллейбус уносит меня на вокзал.
На стёклах замёрзших рисунки, ладошки,
слова.
И я написал. Те слова, что ещё не сказал —
Пусть их прочитает с троллейбусных окон
Москва.

Вдали от Москвы бесконечными кажутся дни,
И ночи ползут сонной мухой к зари рубежу.
Троллейбус, родной, те слова на стекле
сохрани —
Тебе обещаю, что я их любимой скажу!

Я снова в Москве. Мой троллейбус, знакомый
до слёз.
Пять дней без меня он курсировал по февралю.
Под инеем скрыл все слова реставратор-
мороз…
Одно лишь оставил не тронутым – слово
Люблю!

Не стареет души красота,
Но скажу я тебе без прикрас:
Мы с тобой не дотянем до ста,
А «полстолька» нам будет как раз!

Наши годы нам вслед голосят.
Мы, на них не взирая – вперёд!
Тридцать пройдено. Нам шестьдесят,
А хотелось бы наоборот!

И, хотя календарь не солгал,
Там, где веет душевным теплом,
Ждёт на даче наш старый мангал
И улыбки друзей за столом.

Наши близкие всё нам простят.
Только зеркало нам не соврёт.
Тридцать пройдено. Нам шестьдесят,
А хотелось бы наоборот!

Шестьдесят не «УЖЕ!», а «ЕЩЁ!».
Злой судьбе не согнуть нас в дугу —
Мы подставим друг другу плечо
И споём про «Костёр на снегу».

Наши шпаги на стенке висят,
Только ржавчина их не берёт…
Тридцать пройдено. Нам шестьдесят,
А хотелось бы наоборот!

От дворца до теплушки —
У кого б ни спросили,
Знают – есть такой Пушкин,
Он родился в России.

От Камчатки до Кушки —
Где бы ни колесили,
Знают – есть такой Пушкин,
Он родился в России.

Королевы-старушки
И мальчишки босые
Знают, кто такой Пушкин.
Он родился в России.

И девчонки-болтушки
Его томик носили.
Потому, что он Пушкин
И родился в России.

Все дуэли, пирушки
И грехи отпустили…
Потому, что он Пушкин
И родился в России.

За него по полкружки
Под безбрежностью сини!
Потому, что он Пушкин
И родился в России!

Не вернуть, не измерить
Его жизни короткой…
А душа всё не верит
И бежит за пролёткой!

Не спится…
Я в руках твоих – синица.
До журавля, как видно, не дорос я.
Как птица,
Дней шальная колесница
Меня уносит в нежить двухголосья.

Утрата,
Что приходит без возврата,
Занозою корявою под сердце.
Расплатою
На совести заплата,
И от неё мне никуда не деться.

Но снится
Мне волос твоих брусница,
Души моей Душа и королева.
Мне б влиться
Ветерком в твои ресницы
И в чёлку, что слегка сместилась влево…

Пусть мне твердят «Судьбе не прекословь!»
И что «дрозды не запоют зимою»…
Я знаю точно – в мире есть любовь,
И тридцать лет она жила со мною.

Ношу я обручальное кольцо,
Хотя с тобою мы – давно не пара.
Был неплохим, казалось, я отцом
И мужем был совсем ещё не старым.

Но постепенно стук сердец затих
И голос стал чужим, и взгляд поддельным.
Квартира, словно карцер для двоих,
Нас развела по комнатам отдельным.

С тобою мы ни в мире, ни в войне…
Цветам любви не распуститься к маю.
Любовь не умерла. Она во мне.
И потому кольцо я не снимаю.

Вторую жизнь мне Бог не предложил.
Но если б дал возможность «идиоту»,
Её я, знаю, так же бы прожил,
Не отступив от прежней ни на йоту.