Борис Прахов: Не втиснуть жизнь в четыре строчки…

Вы когда-нибудь слышали это:
Как взрывается лета завязь,
Никого не задев при этом,
Сжечь границу с весной пытаясь?

Как рассветная тает дымка,
Чей салоп первый луч подпортил?
Как посапывает Ордынка
Мерным звуком шершавых мётел?

Вы когда-нибудь видели это:
Как шалит Купидон с похмелья,
Ощутив приближенье лета,
Спившись за зиму от безделья?

Как уходит роса с травинок,
Как призывно поёт пичуга?
Встречу суженых «половинок»,
Так уставших искать друг друга?

Как волна, налетев на скалы,
Разбивается на осколки?
Как запутался ветер шалый
В гулких струнах высоковольтки?

А дано ли понять Вам это?
Вам известно, как пахнет зависть?
Может видеть душа ПОЭТА,
Как взрывается лета завязь!

Слышать Шуберта в водостоке,
Перетаскивать воду в сите…
Так не будьте к нему жестоки!
Он – чудак! Вы его простите!

Ты сказала: «Друзьями останемся!»,
Но самой тебе в это не верится.
Этой фразой, как бритвой, мы ранимся,
Эта Дружба – Любви соперница…

Не положишь ей руки на талию,
Не согреешь дыханьем и ласкою.
Эту фразу я, как аномалию,
Зачеркну самой чёрной краскою!

Жизнь потянется серыми буднями,
Заболеет Любовь без взаимности…
Нет, друзьями с тобою не будем мы!
Не приму этой Дружбы лживости!

Дождь, меня провожавший до станции,
Пусть твоей разъясняет Капризности:
Дружба – это искусство дистанции,
А Любовь – есть искусство близости!

На плече пожар твоих волос.
Дым от сигареты «на двоих».
И рассвет, прохладен и белёс,
Гасит трепет губ и рук твоих.

Горизонт с полоской голубой.
Лишь сердца отчаянно стучат.
Так напоминаем мы с тобой
За день наигравшихся волчат.

Сладкою истомой дышит плоть.
Зубоскалит месяц молодой,
Видя, как боюсь я уколоть
Свежесть щёк щетиною седой.

Выдаёт мне глаз твоих елей
То, что ты ко мне не холодна…
Помни обо мне, но не жалей
Ночи, нами выпитой до дна!

За стол совсем пустого караоке,
Согретые салюта чередой,
Мы сели, веселы и «одиноки»…
Но в зал вошёл мужчина молодой.

Тебе желал «звезду» и «ночи длинной»
Я в песне, нелюбимой с этих пор.
А ты жила охотой, жадной, львиной,
Лишь на него нацеливая взор…

Поддавшись искушенью и азарту,
Ты, раскрутив Фортуны колесо,
Мою любовь поставила на карту…
И в День Победы проиграла всё!

Я отдаюсь судьбе своей на милость.
Один встречая новую зарю,
За крик души, за всё, что не случилось,
Я, всё равно, тебя благодарю!

Не лги, кукушка – столько не живут!
Да, столько мне и самому не нужно:
Дни потекут размеренно-натужно
С вопросом: «А кому ты нужен тут?»…

Мне и полстолька – много одному,
Коль не звучать с тобою двухголосьем.
Вы заберите и весну, и осень,
Мне и они без милой ни к чему!

Остаток дней заполню до краёв —
Как шоколад, и сладок он и горек.
Быть может, ты за мой присядешь столик —
Я разделить с тобой его готов.

В ночей остатке растворимся мы
И растворимся бережно друг в друге,
Не замечая ни дождей, ни вьюги,
Не различая лета и зимы…

По жизни я всё также одинок —
За столик мой ты так и не присела.
Душа моя не ощущает тела,
И не допит всего один глоток…

Моя гитара, не оставь меня,
Лишь ты со мною в радости и в горе.
Поговори со мною в ЛЯ-миноре,
Поговори, сударушка моя!

Укрытая чубушника кустом
От фраз, сюда ещё не залетевших,
Рассвет встречает в скверике пустом,
Обняв друг друга, пара «сумасшедших».

От нежности, заполнившей сердца,
Забыто всё – и сон тревожный мамин,
И нарочито строгий взгляд отца,
И «завтрашний» ответственный экзамен.

Не разомкнуть сплетенья этих рук,
Не вырваться из сладостного плена…

Нескромно солнце заспанное вдруг
Свой луч Ей положило на колено…

Так «цепляют» слова
Закорючками литер…
Хоть мой дом и Москва,
Я люблю тебя, Питер,