Борис Григорьев - Повседневная жизнь царских дипломатов в XIX веке

Поставленное в эпиграф к данной книге изречение английского дипломата Генри Уоттона (1568–1639), достаточно точно характеризующее суть дипломатии, стоило его автору карьеры — король Яков I отправил Уоттона в отставку, найдя его слишком циничным. Вряд ли сам король отличался высокими моральными принципами — так же, как и большевики, которые в своё время провозгласили решительное «нет» тайной дипломатии, а на практике довели свою тайную дипломатию до совершенства. Но мы не будем слишком укорять их за это — дипломатия как род внешнеполитической деятельности и не может быть другой.

Всякий разговор об открытой дипломатии — это пустая болтовня. Например, обещание большевиков осуществлять открытую дипломатию было чистейшей воды демагогией. Дипломатия была и должна оставаться скрытой от широкой общественности, иначе она перестанет быть дипломатией. Она лишь основа для внешней пропаганды государства, её осуществляющего.

Как всякое определение, изречение Уоттона страдает однобокостью. Посылают за границу не только дипломатов и, к сожалению, не только честных людей. Да и врут эти посланцы часто не в пользу собственного государства, а либо в пользу другого, либо для собственной корысти. Ну, да бог с ними — это уже частности. Мне лично изречение Уоттона нравится. Меньше нравится назидательное напутствие, данное Ш. М. Талейраном (1754—1838) молодым дипломатам. Он говорил им о том, чтобы они боялись «первого движения души, потому что оно, обыкновенно, самое благородное». Лишать дипломата благородных порывов, даже если ему язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли, как-то нехорошо.

О повседневной жизни дипломатов вроде бы много говорено, но о ней мало что известно. В обычном представлении дипломаты — это люди, проводящие свою красивую жизнь в сплошных приёмах, раутах и коктейлях, весьма далёкие от бытовых проблем, разъезжающие из страны в страну и удовлетворяющие свои туристические потребности за счёт государства. Вот, к примеру, какими царские дипломаты казались русским эмигрантам, проживавшим в Женеве в 1894 году:

«Посольские секретари… представляют собой большей частью совершенно особенный… тип… дожидающийся изображения своего Щедриным… Обыкновенно — это цвет нашей аристократии, молодые люди безукоризненно приличной внешности и с печатью величавой серьёзности… Их же собственный внутренний смысл весьма не обширен, и за внешним лоском зачастую скрывается скудное содержание и умственное убожество. Кроме служебных занятий, в круг их обязанностей входит то, чтобы для знатных и сановных русских семей их исполнять роль благовоспитанных путеводителей по различным достопримечательностям тех столиц, где они несут свою тяжёлую службу; тут они действительно неоцененны, потому что в совершенстве знают все театры, увеселительные места и клубы, лучшие рестораны и магазины… Их запас сведений по части скандалов и сплетен и всей изнанки западной… жизни неистощим; они не сумеют объяснить, в чём действительная суть политических дебатов в палате, какая цель такой-то правительственной меры, как попасть в то или иное учреждение, но они до тонкости знают, с кем связана жена такого-то туземного сановника, с какой актрисой живёт теперь турецкий посланник, где можно видеть самых фешенебельных кокоток, и какая цена каждой из них».

Приведённое выше мнение о царских дипломатах лишь отчасти отражало действительность. Такие молодые люди попадались в русских загранучреждениях, но, к счастью, их было не так уж много, и не они делали погоду в русской дипломатии. Кстати, и среди так называемых «салонных дипломатов» попадались умные, проницательные и деловые чиновники, приносившие большую пользу своему отечеству — примером тому может послужить хотя бы деятельность имперского посла в Лондоне графа А. К. Бенкендорфа. Он, в совершенстве владевший английским, французским, немецким и итальянским языками, до конца своей жизни так и не научился сносно говорить и писать по-русски, но зато, не вынимая монокля из глаза, достойнейшим образом представлял Россию в Лондоне накануне и в ходе Первой мировой войны.