Сергей Черсков - Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том первый. Поэзия и песня

«Восемь горьких годочков минуло,
Только все они стороной.
Как тебе там без мамки, милая,
В мире ангелов да одной?
Мне к тебе хоть на часик в гости бы,
Хоть вполглазика посмотреть…
Ну за что ж ты со мной так, Господи?
Дай мне силушки помереть!
Как мне жить теперь?
В дни весенние
Торт пекла – в восемь свечек чтоб…
Разве знала, что к Дню рождения
Будет дочке в подарок – гроб…
Сколь уж лет всё живу затворницей,
Белым саваном мне постель,
Только ветер шуршит по горнице,
Студит тело мне до костей.
Что ни год – тяжелеют ноженьки,
Мёрзнут, бедные, – не согреть.
Всё молюсь, всё молюсь я: «Боженька,
Дай же силы мне помереть!»

Разгнездилась земля погостами,
Сколько горьких их по Руси…
Видно, много забот у Господа.
Не пытай Его.
Не проси.

Господи, какая красота –
Глянешь утром с речки на деревню –
Зорька над березовою сенью
Тянет к избам алые уста.

Дым из печек гладит небосвод,
Петухи горланят что есть мочи,
Лайки дружно, оттепель пророча,
Снег утюжат носом у ворот.

Сам готов сто раз исцеловать
Эти синеглазые окошки…
Дай, Господь, пожить ещё немножко,
О земле родимой рассказать,

Как могу, насколько хватит сил
С ветром петь о людях Приполярья –
Золотых Петрах, Иванах, Марьях,
На руках бы их всю жизнь носил.

Отлучи меня, – и я умру
Без тайги и тренюшки-синички…
Где ещё с корзинкою бруснички
Зорька так вот встретит поутру?

Ничего я Богу не скажу
За себя. За родину малую –
На коленях ноги исцелую,
Голову на плаху положу.

Он входит в дом бесшумно, словно ночь,
Садится не спеша у изголовья,
Устало дышит, смотрит исподлобья
И ждет… А мне давно молчать невмочь.
Скажи мне, мой угрюмый визави,
Неужто в этой жизни мне осталась
Лишь ненависть как следствие любви,
Умноженной на горечь и усталость?

Неужто я навеки обречен
Искать грозу в мистерии рассвета?
Но он молчит, а я не жду ответа,
Вопросами иными увлечен.

Он входит в дом бесшумно, словно смерть.
Но он – не смерть, он – призрак новой жизни.
В его глазах – огонь великой тризны
И дальних дней ликующая медь…

Не трогайте Россию, господа!
Ей больно и без вашего укора.
Она по части самооговора
Себе не знала равных никогда.
Не трогайте Россию, господа!
Что нужно вам, и сытым, и одетым,
От той страны, что, выручив полсвета,
Сегодня и печальна, и бедна.
Припомните, как вас она спасла
В годину разрушительных набегов,
И вот теперь не с вашего ль брега
Несется равнодушная хула?
Не трогайте Россию, господа!
Теперь вы славословите правдивость,
Но слепо верить в вашу справедливость –
Занятие, достойное шута.
Россия не бывает неправа.
Уставшая то плакать, то молиться,
Она простит и вора, и блудницу,
Простит и вас за глупые слова.
Она простит, а мне до склона дней –
Стыдиться вас в смятении брезгливом
За то, что Русь по выкрикам визгливым
Узнает о Болгарии моей.
Не трогайте Россию, господа!
Ведь вы ее не знаете, невежды.
Великая терпеньем и надеждой,
Она – иному миру не чета!
Не трогайте Россию, и она
И в этот раз уверенно и гордо
Без лишних фраз решит свои кроссворды,
Пречистою от зла ограждена.
Да вы ее должны благодарить
Уже за то, что есть она на свете,
Уже за то, что вам и вашим детям
Одну судьбу с ее судьбой делить.
Коль помочь не можете – тогда
Изыдите, хотя бы не мешая.
Иначе – за себя не отвечаю.
Не трогайте Россию, господа!

Вот и выпит океан, полный зелени и света.
Снова росы по утрам, снова небо далеко.
Вот и скисло молоко остывающего лета,
Это пахнущее сеном молоко.

Вот и ночи посвежей, вот и стали дни короче,
Но зато – какой рассвет, но зато – какой закат!
Это август-вертопрах всем бессонным счастье прочит,
Промотавши то, чем прежде был богат.