Хоть женственный, но с мужеским лицом я.
Использую Есенина с Рубцовым
трамплином для беспроигрышных тем.
Тебе, о Русь, моих стихов броня.
Сыграть на лире радостней, чем в ящик.
Жалею вас, поэм не сочинявших,
тех, кто живёт, Россию не куя.
Едва лишь он коснулся губами моей щеки
Все клетки тела ожили от любовной тоски,
Мы получили разряд электрического тока,
Втянуты в течение стремительного потока,
На руках он понёс меня на любовное ложе,
Я тихо прошептала, да помоги мне, Боже!
Но он начал с головы до пят меня ласкать,
Вот от безрассудства устыдилась кровать!
(авт. Татьяна Келмар)
Дожда́лась! Оргазмический момент!
Но как же глупо всё… Нелепо и некстати.
В моей дурацкой, целомудренной кровати
случился неприятный инцидент.
– «Алло.. Электрик ЖЭКа?.. Почему?..
Кто двести двадцать подключил к железной ножке?
Так коротнуло! Ошарашенная кошка
минут пятнадцать бегала в дыму»…
Обмою гарь и с горкой наложу…
диэлектрические коврики на ложе.
Когда милёнок оклемается, дай Боже —
опять ко мне! Понятно и ежу…
Сколько раз, уж не помню забыла, но когда он стоял перед дверью. Обязательно происходило
то, во что до сих пор трудно верить.
Неожиданно что-то ломалось
Он чинил. И мы с ним не бранились.
Я потом, много позже, призналась:
«Мелочи нам любовь сохранили».
(авт. Нина Павлова)
Родила́сь я, наверно, в рубашке:
бережёт мой семейный очаг
полтергейст, а в быту – барабашка
(старикашка едва до плеча).
Вижу, милый крадётся к порогу,
мол, гараж… то да сё… по пивку.
Тут же голос насмешливо-строго:
«А на кухне прибил ты доску́?»
Аномальная, милая сила
разрулила глобальный вопрос —
за грудки тунеядца схватила:
«Марш к жене. И целуйтесь взасос!»
Моё сердечко нежно скачет
В моих загадочных нутрях.
Наверно чёрт иль ангел плачут
А может ждут уже на днях.
(авт. Фрэд Дубравин)
Лицо упрятавши в ладони,
поджав хвостатый завиток,
рыдает чёрт. И ангел стонет,
сморкаясь в скомканный платок:
«На днях приедет Фрэд Дубравин.
Что приготовить? Как подать
фаянс в серебряной оправе
без причинения вреда
сердечку, что болит и скачет
в его загадочных нутрях?
Видать филолог, не иначе,
он в поэтических краях»…
Спустилась ночь. Архангел с чёртом
решили: Фрэда ждали зря.
И тут же влили по бочонку
в свои усталые нутря.
Человек пришёл на землю, С ней однажды он уйдёт. Уподобился он стеблю, —
До поры рос, там сгниёт.
Пусть летят года экспрессом
Отпечаток ложат свой,
Я скажу, друзья, вам честно:
Молодые мы душой!
(авт. Анастасия Арвада)
эпиграф
«Я им говорю – не ложьте, а они ложут» (к/ф «Доживём до понедельника»)
Небесам покорно внемлю
(небеса не проведёшь):
«Ты пришла на эту землю,
с ней в обнимку и уйдёшь.
Хрен поймёшь, чему однажды
уподобишься в земле.
Перегнить сумеет каждый…
Кто в навозе, кто в золе»…
Смерть шатается по краю,
значит в землю покладут.
Надо мной Господь сыграет
в похоронную дуду.
Отгремит на стыках поезд,
в отпечаток вло́жит смысл.
Я умру не беспокоясь,
лишь бы Windows не завис.
Обрыдаются пииты,
в траур свалится Кравчук*:
держит, горечью прибитый,
поминальную свечу.
Сам-то хил, а голос трубный —
при подсчёте прибыле́й
потерял, бедняга, рубль:
меньше кликов – спад рублей.
* Кравчук – руководитель сайта Стихи.ру
Нож, забытый на толковище, лежит в траве и мечтает о том, что если его никто не отыщет
он прорастёт под ракитовым кустом…
был ножом и сгорел перочинно
так и не успев послать всех на…
(авт. Михаил Минаичев)
Презерватив, намедни использованный,
раскинул мозгами в думах о том,
что в нём под смешными, людскими позами
в пылу наслаждений, стенаний, истом
десятки тысяч сперматозоидов
явились на свет в прорезиненный мир.
Но детоубийственный мир шизоидный
бросает взгляд в похоронный клавир.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу