Юрий Лифшиц - Не потускнели витражи. Избранные стихи, циклы стихов, поэмы

Что сказано поэтом, то и свято,
но речь поэта не всегда точна:
поэзия должна быть глуповата,
но быть отпетой дурой – не должна.

Стремятся облапошить ванек,
стравить с одним другой народ.
А что же будет через год?
Майдан, майдановец, Майданек…

«Меня попутал бес!» – таких словес
произносить иным не стоит плутам.
А ну как заорет из бездны бес:
«Не я – тебя, а ты меня попутал!»

* * *
Вчерашний раб выходит в господа,
собратьев бывших давит без причины.
Останешься рабом ты навсегда,
в себе не уничтожив господина.

* * *
Различий половых в искусстве нет,
но иногда встречаются фемины:
стремятся описать весь белый свет,
а все выходит монолог вагины*.

*Ив Энцлер. Монологи вагины (2001 г.)

– Пришла домой – посуда не помыта,
не кормлен кот и не наточен нож…
– Пенять не стоит на издержки быта,
ведь ты же с гением живешь!

В преддверии предвыборных утех
предаться думам свойственно поэту:
была графа когда-то «Против всех»,
зато графы «За всех» доселе нету.

Земля обетованная. Печаль
такая же, как и во время оно.
Сухая комариная пищаль
сочится из пазов Бен-Гуриона.

Застыла птица. Двигатель заглох
иль остановлен, что одно и то же.
Теперь за все в ответе только бог,
на Бога совершенно не похожий.

На все про все – одышка и слеза,
засохшая на сгибе мокасинном.
И чешуя козырного туза.
И жажда. И любовь к трем апельсинам.

Один – за тех, кому не повезло.
Другой – за то, что стало недоступно.
А третий – так. Наверное, назло.
Зато он самый сладкий. Самый крупный.

Со мной Вы были Моцартом, мой друг,
а без меня останетесь Сальери.
Вам, друг Сальери, было б недосуг
сдружиться даже с Данте Алигьери.

Вы не были мне другом. Никогда.
А стать моим врагом – не в Вашем стиле.
А стали бы – о счастье! – Вы тогда
меня бы непременно отравили!

Любить, а не трепаться о любви —
вот наша философия, Гораций!
Сперва влюбись, а там – хоть отрави
игрой аллюзий и аллитераций.

Ты полюби, а там – хоть отравись!
А Вы, мой друг, отравлены – собою.
Там асмодеи заползают в мысль,
где нету амадеев под рукою.

Без вольфгангов в любые времена
не обуздать ни шепота, ни грома.
Кому такая музыка нужна,
где на стакан пятнадцать капель брома?

Со мною Вы стать Моцартом могли.
Два Моцарта – не так уж это много.
Участок невозделанной земли
талантливей, чем пошлая дорога.

Но Вам любить, к несчастью, не дано.
Вам не до комплиментов и оваций.
Вам подавай элитное кино
для элитарных же интерпретаций.

Но жизнь не принимает режиссур
иных, помимо высшей режиссуры.
И не указ нам Шпет или Соссюр,
когда мы все тут шпеты и соссюры.

Поэтому, Сальери, друг мой, – нет,
не друг… но и не враг же в самом деле! —
не бойтесь: ради Вас мой пистолет
стреляет регулярно мимо цели.

И этот выстрел тоже в «молоко»
(а Вы ужалить в сердце норовите).
Признаюсь Вам, мне было нелегко
считать себя придворным в Вашей свите.

Я ведь и сам, Вы знаете, король,
лишенный, впрочем, королевской доли.
Но я привык, играя эту роль,
не выходить за рамки этой роли, —

затем что, находясь под каблучком
прекрасной, но капризной королевы,
не вижу ничего дурного в том,
что внук Адама служит внучке Евы.

Прощайте… на тринадцатой строфе.
Прощайте… на пятидесятой строчке.
За все и даже… за аутодафе
спасибо Вам. Дошедшее до точки.