Николай Югов - Избранное. Стихи, поэмы, баллады

Мой амулет, меня храни

От зол и бед в лихие дни,

Не искушая, не браня,

Сквозь холод льдов и жар огня

Счастливый укажи мне путь

На нем, одном, когда-нибудь

Презрев мирскую суету,

Я встречу давнюю мечту

И улыбнусь, а коль во мгле,

Однажды, где-то на Земле,

Меня судьбы настигнет рок,

И я на пыль чужих дорог

Паду, то пять его камней,

Пришельцев родины моей,

Свидетелей былых боев,

Уйдут со мной в небытиё.

Разыгрался в море сильный шторм.

Облака неслись над мачтой низко.

Сухогруз с проломанным бортом

Сохранил лишь одного радиста.

Где-то в бездне скрылись якоря.

С гребней волн, шумя, исчезла пена,

И уже закатная заря

Покидала небо постепенно.

И бежала с палубы вода.

Ей, воде, до этого нет дела.

Мало ль у кого теперь беда

Достигает крайнего предела

И молчала в сумерках Земля.

Там заботы, видимо, иные,

И тогда, прощаясь, с корабля,

Полетели к миру позывные.

Нет! Моряк о помощи не звал.

Не тревожил S. O. S. морские души.

Просто человек передавал

Имя той девчонки, что на суше.

Наигравшись, стих под утро шторм.

Плачут чайки, – значит, есть причина.

Сухогруз с проломанным бортом

Поглотила водная пучина.

Еловые ветки касаются рук.

В праздничном платье ты ходишь вокруг.

Смотришь игрушки, смеешься, но вот,

В лапках зеленых кораблик плывет.

Ватой присыпанный, он как в снегу,

Рвется вперед, сквозь метель и пургу.

И, кажется, слышно, как мачты скрипят,

И, кажется, видишь в тельняшках ребят,

Но что же случилось с тобою, скажи?

Ты в теплой квартире от стужи дрожишь.

Глаза твои вдруг заблестели от слез.

Кто глупую эту игрушку принес!?

Вокруг есть другие: фонарик, медведь.

На них веселей в этот вечер смотреть!

Забудь тот кораблик, забудь звездный свет

Но ты головой лишь качаешь в ответ.

Окончен у елки большой хоровод.

В историю канул промчавшийся год,

Но долго и с грустью смотрела она,

Как мчится корабль по зеленым волнам.

Вобрав в отсеки теплоту земли,

Приняв запас продуктов и ракет,

От берегов уходят корабли,

Оставив за кормою пенный след.

Забывшая о радужной волне,

Окрашенная, словно на парад,

Неслышно на предельной глубине

Ушла подлодка в заданный квадрат.

Пирс опустел. На кнехтах синий лед.

Полярной ночью долго он не спит.

С тоскою затаенною, все ждет,

Когда она вернется из глубин.

И, кажется, походу нет конца.

Здесь вместо солнца матовый плафон,

Но верные матросские сердца

С турбиной вместе бьются в унисон.

Тревожные проходят эти дни.

Мы силы отдаем свои сполна

Всё для того, что б мирные огни

Не погасила новая война.

На родине, у наших диких скал,

Где небо часто серое как сталь,

Упрямо пирс подлодку эту ждал,

Ушедшую в неведомую даль,

Но вот волна ударила легко,

Пирс замер, шум знакомый, слыша в ней.

Шла лодка. Правда, очень далеко,

Но все же шла, к нему, по глубине.

А к вечеру, когда уже закат

Окрасил небо в красноватый цвет,

Из глубины, взметнув воды каскад,

Поднялся её черный силуэт.

Она, как прежде, к пирсу подошла,

Взяв на себя холодную волну,

Его загородила, как могла,

И пирс спокойно, в первый раз, заснул.

Опустился вечер в глубину залива,

Потемнели сопки за моей спиной,

Лишь бродяга-ветер треплет шаловливо

Старые причалы синею волной.

В вышине Венера звезды созывает,

Что живут в безмолвном мраке тишины,

А потом ребятам тихо навевает

Не совсем понятные, ласковые, сны.

Про весну, про лето, когда сердце бьется,

Если повстречаешь серые глаза.

Вся в потоках света, вот она, смеется,

Та, которой столько писем написал.

Вся каюта странно как-то побелела,

От луны на койке маленькая тень.

И на всё на это звездочка смотрела,

Предвещая новый, необычный, день.

Не пиши мне писем в Новый год.

Понапрасну сердца не тревожь.

На подлодку почта не идет,

А дельфина в море не пошлешь.

Не возьмешь его за плавники,

Не укажешь курса в океан.

До меня дороги не легки.

Глубина коварна, как обман.

Окунись в лесной, зеленый шелк.

Обо мне на картах не гадай.

Любопытным скажешь, я ушел

Новый год встречать за календарь.

Не пиши мне писем в Новый год.