Валерий Дудаков - Сметая сор стихов смятенных

Лучше мне чашу другую испить,
В снах замереть, никого не любить
И, сокрываясь в тоскующей мгле,
Не предавать никого на земле.

Снова растерян и снова томим,
Лучше быть хладным, недвижным, глухим,
Впредь не назначено счастье мое,
Вновь угнетает меня бытие.

Бритва и мутного зелья стакан
Боли уймут не зализанных ран,
Ведь пред тобою я в вечном долгу,
Каюсь, люблю и не капли не лгу.

Господи, к этим поминкам любви
Ты непременно меня призови,
Больше нет сил и смиренно со мной
Лишь остается твой голос земной,

Он призывает спасти и сберечь
Что предназначено зорко стеречь,
Пусть сохранются искры в ночи,
Светят огнем в «Золотые ключи»,
Теплиться будет, согреет, спасет,
Что от неправедных бед уведет.

Душу в клочья себе изорвав,
Я не ведаю, прав иль неправ,
И звонки, все ж кому же я свой,
Обернуться вдруг новой бедой.

Пожелтевшие листья берез
Призывают октябрь на мороз
Огонек в этой сумрачной мгле
Свет не шлет вновь ни мне, ни тебе.

Застывает над Раменкой хлад,
Так тревожен ночной листопад,
И пришедшим решеньем простым
Бродит мысль, что никем не любим.

Так в отпущенный временем срок
Видно, главное сделать не смог.
В душу грешную, Боже, приди,
В ночь глухую хоть свечку зажги.

Застряла мгла в осколках ночи
До самой утренней зари,
Кто же мне в который раз пророчит
Считать с огнями фонари?

Что к окнам затененным тянет,
Кто не дает без снов заснуть,
Как будто вновь мечтой поманит,
А, может, хочет обмануть?

И в тишине прохладно томной
Мелькает кружево теней,
Вот в душу б подстелить соломы,
Чтоб было падать веселей.

Застыли голые березы,
Их разглядеть почти нельзя,
Узором в стеклах капель слезы
Сквозь снег бродящего дождя.

Вновь утренней прохладной влаги
Вдохнув, в который раз курю.
Мой стих, слагаясь по бумаге,
Явился в гости к ноябрю.

Поднявшись спозаранку ненароком,
Опять стихи листаю не спеша,
Ем яблоко, и острым едким соком
Сочится темная, как тень, душа.

Мне б спрятаться от грустей и печалей,
Тепла коснуться близкого плеча,
Дождаться приглашенья, чтоб позвали
К пяти часам пожаловать на чай.

Так безучастна трубка телефона,
Короток день, а ночи все длинней,
Но светит в закоулках потаенных
Лишь свет твоей улыбки прежних дней.

Пусть далеки и сумрачны рассветы,
Но вновь с надеждой свет земной встречай,
Морозный день напомнит нам про лето
И солнцем чуть согреет невзначай.

Не сумев обрести терпенья,
Ты пойми, в этот трудный час
Разошлись притяжений звенья,
Что так крепко связали нас.

И не сблизились наши руки,
Не звенит телефона звук,
От тоски и тяжелой скуки
Не спасут голоса подруг.

Не смирившись с лихой бедою,
Убегая, к себе маня,
Ты капризной своей игрою
Потеряла совсем меня.

Так не просто в наставший вечер
Все осмыслить и все понять,
Может в церкви пресветлой свечи
Смогут тьму наших мук унять.

И порой от бессилья плача,
Принимая твою любовь,
Не могу поступить иначе,
Пусть Пресветлый рассудит вновь.

Гудел на Йорком колокольный звон,
Сверкало солнце, шли неспешно люди
Толпою плотной к Богу на поклон
Сквозь ряд нарядных арок и колонн
К собору, что свершен трудом столетий.

Вознес он башни к небу, чист и светел,
Застыв навечно – стражем веры строгим.
Струился пламень витражей соцветий,
И восхищенным гулом междометий
Заполнен был его центральный неф.

Плыл кораблем он праздничным для всех,
Кто радость сохранял в общенье с Богом,
Кто был несчастлив иль имел успех,
Но в этом храме осознал свой грех
Неправедный пред близким и Всевышним,

И захотел быть нужным, а не лишним,
В сем мире, что дарован нам как чудо,
В соборе, дивной музыкой застывшем.
Сквозь перекрытья сводов были слышны
Стенанья шедших к свету на поклон,
Слова молитв, разъявших тьмы заслон.